Он почтительно поцеловал ее детские пальчики и хотел было сбежать вниз по широким мраморным ступенькам, но девушка остановила, щеки снова разрумянились, а голосок зазвенел:
– Почему же все стремятся к спокойной жизни? Да еще полной наслаждений? Ведь стремятся же!
– Не все, – ответил он, стоя ступенькой ниже.
– Да, вы не стремитесь, но вы не правы! Выходит, что все шагают не в ногу, один вы идете в ногу?
– Бывает и так, – ответил он упрямо. – Это именно тот случай, когда прав один, а не рота. Но даже те, кто достиг спокойной жизни, счастливы ли они? Однажды мой дядя, запорожец, пустился в воспоминания молодости… Лихие набеги на турецкий берег, жаркие схватки с татарами, стычки с польскими отрядами, походы за зипунами на ту сторону моря… Несколько раз рассказывал, как добывал железом и кровью в Речи Посполитой невесту. Я слушал-слушал и спросил однажды: «А что было потом?» Никогда не забуду, как дядя недоумевающе посмотрел на меня, пожал плечами и ответил: «Потом уже ничего не было». Подумал и повторил совсем грустно: «Потом ничего не было». Меня такой ответ потряс до глубины души.
– Почему?
– Да потому, что с того момента, как дядя добыл невесту, прошло сорок лет! Сорок лет жизни. А для дяди «ничего не было». Он все это время жил как в сказке, жил-поживал да добро наживал.
– Что ж тут плохого? – сказала девушка укоризненно.
– Ничего… Но почему то время, когда он голодал в походах, мерз в засадах, подвергался смертельной опасности в боях, почему то время он вспоминает с нежностью? Может говорить о нем часами. Вспоминает все новые и новые эпизоды. Может быть, то и была настоящая жизнь? А потом началось сытое, но унылое существование?
– Такое суждение не может быть верным, – сказала упрямо девушка. – Правда всегда на стороне большинства!
– Не знаю… Человек сам себе выбирает дорогу. Так меня учили в Сечи!
– Здесь не Запорожская Сечь, – напомнила она с вызовом. – Здесь цивилизованный мир!
– Зачем мне такая цивилизация, когда за меня будут решать каждый шаг? Во что тогда превратятся мужчины?
Она смотрела на него с ужасом:
– Вы… вы дикарь в мундире офицера!
– Вы даже не представляете какой, – подтвердил он с готовностью.
Он почтительно поцеловал девушке руку, сбежал вниз и скрылся за массивными дверьми.
ГЛАВА 4
Гадалка с удовольствием взяла широкую ладонь моло­дого красивого офицера. Линии жизни были резкими, четкими.
– Ой, какая странная и удивительная жизнь… – сказала она нараспев. – Вот с обнаженной шпагой на белом коне… вот в пламени пожара прыгаешь с высокой башни… спасаешь женщину, очень красивую… У тебя вся грудь в боевых орденах и в звездах с алмазами…
Друзья хохотали, заглядывали в ладонь Александра, стукаясь головами. Балабуха сказал весело:
– Это что, ты скажи нам, на ком он женится?
Гадалка снова всмотрелась в широкую ладонь с твердыми бугорками мозолей:
– У него будет очень красивая невеста… Их сердца вспыхнут любовью… Их брак будет счастливее всех на свете… Они проживут долгую жизнь, полную любви и счастья, у них будет восьмеро детей… Все мальчики!
Быховский хохотал, ткнул смущенного Александра кулаком в бок:
– Слышал? Восемь сыновей! Ну гигант… Завидую!
А Балабуха сказал внезапно:
– А какого цвета глаза у его невесты? Голубые?
Он прикусил язык, подсказал сдуру, но гадалка раскинула карты, покачала головой:
– Нет, у нее серые глаза.
– Не может быть, – запротестовал Балабуха. – У нее должны быть прекрасные голубые глаза!
Гадалка снова раскинула карты, нахмурилась, перетасовала колоду, разбросала по-другому. Голос ее стал резким и неприятным:
– Я не знаю, что вы хотите, но против судьбы не идут даже короли… И не только карточные. У его любимой глаза серые! Удивительно красивые, прекрасные, но серые. И еще у нее будет много поклонников… Да-да, на ее руку претендентов окажется чересчур много. Она не бывает здесь в столице… пока что не бывает… ее можно будет встретить только далеко на юге. Но сердце ее будет отдано только вам!
– Она богата? – спросил Балабуха.
– Увы, нет… Но вот еще одна странность… Здесь сказано, что она будет любить вас намного дольше, чем вы ее… но вы проживете в любви и счастье всю жизнь вместе… и умрете в один день!
Александр бросил монету в подставленную ладонь, обнял друзей за плечи. Они пошли по пыльной улице, все равно прекрасной, потому что все трое молоды, чисты и полны отваги.
Быховский оглянулся, засмеялся:
– Когда сама гадалка признается, что не понимает своих карт… я начинаю ей верить!
– Гадалке? – изумился Балабуха.
– А что? Вот когда начинают тараторить без запинки, говорят всем одинаковое… А тут сама удивилась. Вы поженитесь и проживете жизнь в любви, умрете в один день, все как в сказке, но жена будет любить тебя намного дольше! Есть над чем поломать голову.
Александр засмеялся:
– Вот и ломай, если к тому склонен. А я смотрю в другой мир. Там свищут пули, там сходятся грудь в грудь на поле брани, там я сердцем своим закрываю дорогу на Русь супостатам!
Херсонщина встретила пыльными ветрами, зноем, гулом и разношерстьем цыганских шатров. Он явился по месту назначения с трепетом, но, как оказалось, самую суровую муштру задавал себе сам. Главная беда была не в строгости новых правил, установленных новым императором, а в однообразии и монотонности. Даже молодые офицеры спивались, проигрывали в карты свои имения, жалованье, украшения своих женщин. А то и самих женщин.
Засядько сдерживал горькую усмешку, но в душе разгорался гнев. Всем плохо, но не все же теряют человеческое обличье даже в такой глуши?
Его зазывали сходить к цыганам, пытались втравить в азартные игры в карты.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24