Отворилась дверь, бесшумно вошел грузный мужчина. Расшитая сутана
скрывала фигуру, но все же было заметно, что он очень силен, крепок, а
шрамы на левой щеке выдавали натуру скорее воинственную, чем кроткую.
-- Звали, ваше преосвященство?
-- Да. Ты у нас слывешь знатоком славянского мира?
-- Коль это было поручено мне...
-- Что у нас там сейчас? -- прервал Бенедикт VII.
Епископ пристально смотрел на владыку церкви. Тот все еще смотрел
неотрывно в окно, и нельзя было угадать, что именно хочет узнать из жизни
огромного и наполовину скрытого мира славян.
Власть римского папы мощно распространялась по всему свету. Уже
германские императоры признали его власть, уже престолы Франции и Британии
склонились перед ним, уже могучие волны христианизации пошли через страны
и континенты, ломая и погребая непокоренных под обломками. Центр этой мощи
-- в Риме, в папском дворце на Латеране, в этой комнате, у ног этого
человека, из рук которого даже всесильные императоры с трепетом принимают
короны!
-- Славянское государство хорватов,-- сказал епископ,-- недавно
признало нашу власть. Там принято христианство по латинскому обряду.
Двенадцать лет тому приняло нашу веру и власть и Польское государство.
Особо стоит отметить в этом нелегком деле чешского князя Болеслава, на
дочери которого Доброве и женился польский князь Мечислав I, или, как его
зовут ляхи, Мешко I. С Добровой в Польшу было переправлено за наш счет
огромное количество наших священников, три обоза богослужебных книг...
-- Я слышу сожаление в твоем голосе, сын мой,-- строго сказал
Бенедикт.-- Это все вернется сторицей!
-- Да, конечно,-- пробормотал епископ.-- Но сколько священников и
церковной утвари проглотили богомерзкие полабские славяне... Но остались
язычниками.
-- Жертвы не напрасны. А Доброва... это не та распутная баба, о
которой по всей Германии ходили легенды? Она, кажется, вдвое старше своего
мужа?
-- Да,-- подтвердил епископ почтительно,-- но укреплению веры это не
вредит. Напротив! Многоопытностью в делах распутных она уже оказывает
влияние на политику великого князя польского, его бояр и даже слуг.
-- Добро. А что с неистовыми лютичами?
-- По прежнему люто бьются с другим объединением славянских племен --
бодричами. Зато Германия, помогая то одним, то другим, постепенно
захватывает их земли. Резко возросло влияние среди всего прибалтийского
славянства центра Ретры! По всему Поморью. Это всеславянский культовый
центр...
Как он и ожидал, Бенедикт сразу насторожился.
-- Еще одна попытка объединения?
-- На этот раз с их божеством получилось. На очереди -- объединение
враждующих племен. К счастью, их силы равны, битва длится уже лет
двести... Надо успеть, ваше преосвященство.
Бенедикт посерел лицом. Щеки сразу обвисли, он сгорбился еще больше.
Появление всеславянского божества нарушит хрупкое преимущество сил Рима! В
Польше и Чехии тоже славяне, еще могут сбросить чужую для них веру Христа.
Тем более, что о ней знают пока что князь да бояре, а простой народ еще
молится своим древним богам. А там и Германия, что мечтает сбросить
тяжелую руку Рима, попытается вывернуться!
-- Что сделал Мешко?
-- Вступил в союз с германским императором, ударили на лютичей с двух
сторон. Те сейчас вынуждены сражаться на севере и западе, а тут еще на
помощь христианским властителям пришел венгерский король Стефан I. Увы,
язычники все еще сильны и свирепы. Даже кое-где потеснили христианских
королей.
-- Им никто не помогает?
-- Подозревают малую помощь со стороны Руси. Однако вряд ли, Русь
слишком далека.
-- Надеюсь... А Чехия? Впрочем, в Чехии вера Христа укрепилась давно.
Болеславу Чешскому языческий бог не так страшен. Он остался в стороне, так
ведь?
-- Истинно так,-- подтвердил епископ, досадуя на проницательность
престарелого папы, что в душах далеких северных королей читал как в
раскрытой книге.
Вошел монах. На серебряном подносе держал кубки с освежающим
напитком. Бенедикт рассеянно отхлебнул, не чувствуя вкуса:
-- А что у восточных славян?
-- После того, как на Руси погиб язычник и свирепый воин Святослав,
великий князь, то в Киеве, столице восточнославянских племен, княжит его
сын Ярополк. Он христианин, и, самое главное, принял крещение из рук
нашего священника!
-- Кто священник? -- быстро спросил Бенедикт.
-- Патер Вайт. Знающий сын ордена бенедиктинцев.
Бенедикт VII мгновение раздумывал, сказал сожалеюще:
-- Была допущена ошибка... Мы давно могли насадить на Руси
христианство. Княгиня Ольга после плохого приема в Константинополе
отвернулась от них. Более того, она посылала посольство к германскому
императору с просьбой дать Руси веру Христа и прислать епископа! Но Оттон
I, вообще-то религиозный фанатик, тут медлил непростительно. Русское
посольство больше года ждало при его дворе! А епископа все не мог
назначить. Было утеряно еще много драгоценного времени, пока отыскали
кандидата -- монаха Либуция. Для этой цели его и посвятили в епископы для
Руси. Но и этот лодырь, став епископом, все тянул с отъездом, предавался
пьянству и блуду, пока не заболел и не околел...
Епископ кивал под мерные слова Бенедикта, который просто размышлял
вслух, вспоминая и перебирая упущенные возможности. После смерти Либуция
прошел еще год, пока определился другой кандидат -- Адальберт из братства
монастыря святого Максимина, но и тот не спешил с отъездом.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23