В машине за рулем спал шофер. Он был одет в гражданское.
Майор грубо пихнул его:
- Рацию давай, еврейская морда!
Шофер вздрогнул и вытащил из под руля трубку на длинном скрученном
шнуре.
- Осирис, Осирис, я Анубис, прием!
- Анубис, я Осирис, слушаю Вас, - ответила трубка.
Майор прикрыл ладонью микрофон и обратился ко мне:
- А вы садитесь на заднее сиденье, Дмитрий Александрович, мы поедем
сейчас, садитесь... Осирис, я около станции метро "Площадь Мира", у нас тут
опять проблемы с дорожной полицией...
- Опять ваш капитан отличился?
- Опять... Пора уже решать вопрос... Замять-то уже не удастся...
- Что, жертвы, что ли?
- А Бог его знает, может, и жертвы...
- Высылаем машину... Конец связи.
Майор швырнул трубку шоферу.
- Допрыгался, гад... В Управление поедем сейчас, понял?
- Понял, чего не понять, - лениво отреагировал шофер.
Майор обошел машину и сел на переднее сиденье.
В машине все было каким-то совсем иным, не таким, как снаружи, и не
таким, как в других машинах. Я не знаю, что было тому виной - освещение или
что-то еще, но всю поездку мне казалось, что я еду не только в другое
место, но и в другой мир.
Я подвинулся в сторону, чтобы видеть дорогу впереди, и наткнулся на
сидении на газетный сверток Газета была "Красная Звезда" и из нее выбивался
слегка порванный край синей болоньи.
- Не мешает сверточек? Я вот для жены у вас в универмаге плащ купил, -
Майор был почти что счастлив, - чрезвычайно дешево!
Я промолчал.
Шофер начал петлять по проулкам и, наконец, выехал на улицу.
Майор потянулся к приемнику и включил его. Играла скрипка.
- Опять ты свой сионистский канал слушал! - замахнулся майор на
шофера, - Еще раз повториться - уволю! - и начал крутить ручку настройки.
- Господин майор, а почему нельзя меня было просто остановить, а надо
было какие-то уколы делать? Что, без химии теперь и шагу ступить
невозможно? - мне не хотелось его спрашивать, но я почему-то спросил.
- Постойте, какие уколы, она же Вас, Дмитрий Евгеньевич...
- Александрович я - поправил я его.
- Извините великодушно! Она же просто перебинтовала! - если он и врал,
то очень талантливо, мои слова его явно заинтересовали, он даже отвлекся от
приемника, и тот шипел, ненастроенный, - Нам сообщили о том, что у Вас на
станции метро ЧП, а мы уже ехали к Вам. Ну по приметам в сообщении поняли,
что это с Вами там случилось, вот и подъехали... А что, Вас кто-то
обрабатывал? Вы скажите если что, и не мне даже, а потом, на беседе,
господину генералу, обязательно, это уж скорее его прерогатива, а мне-то
что - мне Вас велено доставить, а там уже не моя инстанция.
Он повернулся и продолжил настройку.
- Во, новости, то что нужно!
Я посмотрел на часы, вмонтированные в приборную доску "Мерседеса".
Часы показывали 13-37. В это время новости передавало только арийское
радио.
"...настоящее время европейский союз только приближается к концепции
единства, достичь которого, видимо, не удастся из-за многочисленных
дипломатических разногласий. Западные границы империи не должны реагировать
на настроения мелких политиков из Европы, утвержденной в ее нынешнем виде
ценой миллионов жизней и реками крови. Самый прочный союз, замешанный на
необходимом сотрудничестве и ..."
Стало скучно и я почувствовал, как от перебинтованного запястья к
локтю медленно катится волна, сжимающая мне руку. Когда холод достиг плеча,
я испугался, но испуг не успел завладеть мною - сердце дрогнуло, мне
показалось, в последний раз, и я заснул.
Когда я проснулся, мы сворачивали уже на прямой путь, ведущий к
управлению безопасности, оставляя слева сверкающий купол Народного Дома1.
Раньше на его месте стоял русский храм, а теперь в этом здании
располагалось правительство.
Мы миновали Кремль, и въехали под Триумфальную Арку Мира.
Мне никогда не нравился этот монстр посреди города, но все разговоры о
сносе Арки, идущие уже четвертый год, видимо, были обречены. В институте
поговаривали, что Арка является собственностью Сил Безопасности, и внутри
электроники больше, чем в ядерных институтах Рентгена.
Внутри машины по-прежнему неуловимо пахло чужой страной, а то и чужой
планетой.
Под памятником Дзержинскому стояла вялая горстка помятых стариков в
драпе с красными транспарантами. Старики мерзли, но не расходились.
Полицейский прохаживался рядом, и ему хотелось пойти обратно в патрульную
машину, в свой мирок, там хоть тепло, но инструкция не позволяла.
- Ну что, Дмитрий Александрович, приехали мы, - обернулся ко мне
майор, - господин генерал уже ждет Вас. А ты - он говорил это уже шоферу, -
поставишь машину в гараж, и на сегодня свободен. А в табели я тебе половину
рабочего дня отмечу.
На часах было 14-10. По радио звучали марши. Машина остановилась.
Майор вышел и даже открыл мне дверь. Я протиснулся наружу и подождал,
пока майор пройдет вперед. Странно, но после сна мне стало значительно
легче. Бок практически перестал меня беспокоить, что подтвердило мою мысль
о том, что состав, которым меня сбили с ног, и состав, которым намазали мои
бинты, работали как бинарное оружие.
На пропускном пункте майор о чем-то долго перешептывался с постовым,
сделал три звонка по местному телефону, и только после этого мне дозволено
было пройти в здание.
Сначала я пытался отслеживать наш путь, однако скоро понял, что это
бесполезно.
Через пару минут мы дошли до второго, внутреннего поста.
Майор извинился и просил подождать его минут пять.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35