Четыре внутренние планеты в порядке их удаления от звезды называются соответственно: Конхобар, Новая Ирландия, Новая Шотландия и Фомор. Звезду в системе планет называют Кал; Старина Кал или просто Солнце. Средние две планеты заселены. Обе они были картографированы учеными Первой Империи, пришедшей вслед за Джаспером Мерчисоном, который, будучи в родстве с Александром IV, убедил совет, что система Новой Каледонии – самое подходящее место для размещения Имперского Университета. Теперь известно, что Мерчисона интересовало главным образом наличие населенной планеты рядом с красным гигантом под названием Глаз Мерчисона и, когда его не удовлетворил климат Новой Ирландии, он потребовал заселить и Новую Шотландию.
Фомор – относительно небольшая планета почти без атмосферы, но с некоторыми интересными особенностями. На ней были обнаружены плесневые грибы, биологически родственные грибам, найденным в Трансугольном Секторе, и вопрос об их появлении на Фоморе породил бесконечные статьи в «Имперском ксенобиологическом журнале», поскольку никаких других жизненных форм на Новой Каледонии не было.
Две внешние планеты занимают одну и ту же орбиту и называются Дагна и Мидер в соответствии с кельтской системой мифологической номенклатуры. Дагна – это газовый гигант, и Империя содержит заправочные станции на двух лунах планеты, Ангусе и Бригите. Торговые суда предупреждаются, что Бригит – это военная база и не могут попасть туда без разрешения.
Мидер – холодный металлический шар, интенсивно разрабатываемый и доставляющий мучения космогонистам, поскольку способ его образования не укладывается ни в одну из двух главных теорий возникновения планет.
Новая Шотландия и Новая Ирландия – единственные населенные планеты системы – в момент открытия имели богатую атмосферу из водяных паров и метана, но не имели свободного кислорода. Большие количества биологических веществ превратили их в обитаемые миры, хотя это и обошлось недешево. К завершению проекта Мерчисон потерял свое влияние в Совете, но начальный капитал был так велик, что проект все-таки был выполнен. Менее чем через сто лет интенсивных работ купольные колонии превратились в открытые, что явилось одним из наиболее крупных достижений Первой Империи.
Оба мира потеряли часть населения во время Гражданских Войн, причем, Новая Ирландия присоединилась к силам восставших, тогда как Новая Шотландия сохранила верность правительству. После прекращения межзвездных путешествий в Трансугольном секторе Новая Шотландия продолжала борьбу, пока не была переоткрыта Второй Империей. Как следствие этого, Новая Шотландия является столицей Трансугольного Сектора.
«МакАртур» содрогнулся и вышел в нормальное пространство за орбитой Дагны. Еще некоторое время его экипаж сидел в своих гиперпространственных установках, преодолевая путаницу в головах, которая всегда сопровождала мгновенные перемещения.
Почему так получалось? Одно из направлений физики Имперского Университета на Сигизмунде утверждало, что гиперпространственный переход требует не нулевого, а неограниченного времени, и именно это вызывает характерную путаницу в мозгах людей и логических цепях компьютеров. Другие теории утверждали, что Прыжок ведет к сжатию локального пространства, одинаково воздействуя на нервы и элементы схемы компьютера; или что не все части корабля перемещаются одновременно; или что материя после перемещения изменяется на субатомном уровне. Что происходило на самом деле, не знал никто, но эффект имел место.
– Рулевой! – басом позвал Блейн. Глаза его медленно фокусировались на экранах мостика.
– Слушаю, сэр, – голос звучал как-то оцепенело и непонимающе, словно человек говорил автоматически.
– Держи курс на Дагну.
– Есть, сэр.
В начальный период гиперпространственных путешествий корабельные компьютеры пытались начать ускорение сразу после перехода, и долгое время никто не знал, что компьютеры испытывают большее расстройство, чем даже люди. Сейчас всю автоматику на время перехода отключали. На экранах Блейна вспыхнул свет, когда кто-то из экипажа медленно активировал компьютер «МакАртура» и проверил его системы.
– Мы сядем на Бригит, мистер Реннер, – продолжал Блейн, – так что держите соответствующую скорость. Мистер Стели, вы будете ассистировать парусному мастеру.
– Да, сэр.
Мостик постепенно оживал. Члены экипажа приходили в себя и возвращались к своим делам. Когда началось ускорение и вернулась сила тяжести, стюарды принесли кофе. Люди покидали гиперпространственные установки, возвращаясь к обязанностям вахтенных, пока искусственные глаза «МакАртура» изучали пространство в поисках врагов. На пульте один за другим вспыхивали зеленые огоньки по мере того, как посты докладывали о нормальном переходе.
Потягивая свой кофе, Блейн удовлетворенно кивал. Все было, как всегда, и после сотен переходов он до сих пор чувствовал это. Впрочем, было что-то принципиально плохое в мгновенном перемещении, что-то, грубо нарушавшее чувства, такое, что не мог воспринять разум. Но привычки, приобретенные на службе, помогали людям пройти через это: они глубоко укоренялись на более основательном уровне, чем интеллектуальные функции.
– Мистер Уайтбрид, передайте привет старшему йомену сигнальщиков и отправьте донесение в Штаб Квартиру Флота на Новой Шотландии. Узнайте у Стели наш курс и скорость и сообщите на заправочную станцию на Бригите, что мы на подходе. Да, и информируйте их о нашем конечном пункте.
– Слушаюсь, сэр. Сообщение через десять минут?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30