- Электрическое стимулирование, вот я о чем говорю. Я имею в
виду, что если уж понадобилось распрощаться с жизнью...
- Не смей так говорить! - не знаю, почему это я так быстро
распалился. Передо мной вдруг возник иссохший, словно призрак, улыбающийся
труп Оуэна в кресле. Слишком долго пытался я отогнать от себя этот образ.
- Разве недостаточно просто броситься с моста? Умирать целый месяц, пока
ток полностью не выжжет мозг - что может быть отвратительнее?
Таффи, похоже, смутилась.
- Но твой друг пошел на это, не так ли? Судя по твоим рассказам, он
совсем не был слабаком.
- Нисколько. Он этого не делал. Его...
Я вдруг осекся. Да, именно так. Меня охватило чувство уверенности в
этом. Должно быть, я осознал все, покуда был пьян или во сне. Конечно же,
он вовсе не убивал себя. Это не походило на Оуэна. Так же, как совершенно
не вязалось с его образом то, что он стал электронаркоманом.
- Его убили, - сказал я. - Точно, убили. Почему я сразу этого не
понял?
Быстро набрав телефонный номер, я говорил уже через секунду:
- Мне нужен Ордац.
Девушка на видеоэкране кивнула и попросила подождать.
- Доброе утро, мистер Гамильтон! - На этот раз инспектор-детектив
Ордац выглядел очень свежим и аккуратным. Я сразу вспомнил, что сам еще не
побрился. - Я вижу, - продолжал полицейский, - вы не забываете принимать
пилюли против похмелья.
- Не забываю. А вам, Ордац, не приходила в голову мысль, что Оуэна,
возможно, убили?
- Приходила. Но это невозможно!
- А я думаю, что возможно. Предположим, он...
- Мистер Гамильтон!
- Да?
- У нас с вами встреча в обед. Давайте, тогда же обсудим и этот
вопрос. Встречайте меня возле вашей конторы в 12.00.
- Добро. Об одном я хотел бы сказать - чтобы вы заблаговременно
побеспокоились узнать, не запрашивал ли Оуэн лицензию на нудизм.
- Вы полагаете, он бы мог обратиться с подобной просьбой?
- Да. А почему - это я вам расскажу за ленчем.
- Очень хорошо.
- Не отключайтесь. Вы говорили, что нашли того, кто продал Оуэну
дроуд и штекер. Как его зовут?
- Кеннет Грэхем.
- Я так и думал, - сказал я и выключил видеофон.
Таффи дотронулась до моего плеча.
- Ты... ты на самом деле считаешь, что его могли... убить?
- Да. Все было рассчитано на то, что он не сможет...
- Не надо. Я ничего не хочу об этом слышать.
Я повернулся к ней. Она действительно ничего не хотела об этом знать.
Сама тема - говорить о смерти абсолютно незнакомого ей человека была
девушке неприятна.
- Так и быть. Я немного не в своей тарелке, это точно. До сих пор не
предложить девушке позавтракать! Но ты должна понимать, что я должен
сейчас же приняться за дело Оуэна. Позволь, я вызову такси?
Когда появилось такси, я бросил монету в прорезь и помог ей сесть.
Прежде, чем она уехала, я взял ее адрес.

В конторе РУК, как и каждое утро, все говорило об обычной бурной
деятельности. Я машинально обменивался приветствиями, не останавливаясь
для разговоров. Все равно что-либо важное через некоторое время просочится
ко мне.
Проходя мимо клетушки Джули, я заглянул внутрь. Она вся углубилась в
работу, расслабившись на своем диване и делая время от времени с закрытыми
глазами какие-то пометки.
Кеннет Грэхем. Устройство для обмена информацией с подвальным
компьютером занимало большую часть моего письменного стола. Чтобы
научиться им пользоваться, у меня ушло несколько месяцев. Я отпечатал
заказ на печенье и кофе, а мгновение спустя добавил:
ПОИСК ИНФОРМАЦИИ. КЕННЕТ ГРЭХЕМ.
ОГРАНИЧЕННАЯ ЛИЦЕНЗИЯ: ХИРУРГИЧЕСКИЕ ОПЕРАЦИИ.
ОСНОВНАЯ ЛИЦЕНЗИЯ: ПРОДАЖА ЭЛЕКТРОСТИМУЛИРУЮЩЕЙ АППАРАТУРЫ.
АДРЕС: ЗАПАДНЫЙ ЛОС-АНДЖЕЛЕС.
Из приемной щели тотчас поползла лента, виток за витком опускаясь на
мой стол. Мне не нужно было ее читать, чтобы удостовериться, что я прав.

Новые технические средства порождают новое законодательство, новую
этику, новые преступления. Добрая половина деятельности полиции ООН и РУК
направлена на преступления, которых еще столетие назад не существовало.
Преступная торговля человеческими органами - органлеггерство - была
результатом тысячелетнего развития медицины, итогом миллионов жизней,
бескорыстно отданных идеалам лечения больных. Прогресс сделал эти идеалы
реальностью и породил, как обычно, новые проблемы.

В 1900 году Карл Ландштейнер разделил человеческую кровь на четыре
группы, впервые дав пациентам реальную возможность выжить после
переливания крови. Способы трансплантации совершенствовались в течение
всего двадцатого столетия. Вся кровь, сухие кости, кожа, живые почки,
живое сердце - все это могло быть пересажено от одного тела к другому.
Доноры спасли за эти сто лет десятки тысяч жизней, добровольно
предоставляя свои тела медицине.
Но число доноров было ограниченно и немногие умирали так, что хоть
некоторые органы оставались пригодными для использования.
Коренной переворот произошел чуть меньше ста лет назад. Один здоровый
донор (хотя такого зверя, разумеется, не существовало) мог спасти жизнь
более чем десятку людей. Тогда почему осужденные на смерть убийцы должны
умирать зря? Сначала несколько государств, потом большинство народов мира
приняли новые законы. Преступники, приговоренные к смертной казни должны
были принять смерть в госпиталях, где хирурги изымали у них различные
органы для помещения в специальные хранилища - банки органов.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28