- Прикрой нос и рот, Лэнт, я не хочу чтобы ты дышал всем этим.
Шуга поднял туго набитый кожаный мешочек. Я обернул одеждой нижнюю
половину лица, наблюдая, как он достал большую пригоршню растертого волоса
волшебника.
Шуга с благоговением, порожденным великой жертвой, тщательно
прицелился и выдул в направлении ветровых окошек плотную струю.
Через мгновение все было кончено. Жужжание стало напряженным, ветер,
казалось, прекратился.
И вдруг все стихло.
- Хорошо, Лэнт. Теперь давай горшки.
Лицо Шуги светилось триумфом. Я поднял свой ранец, лежащий возле
стены и выставил ряд горшков с плотной крышкой на каждом.
- Хорошо, - снова проговорил Шуга. Он осторожно расставил горшочки по
всему гнезду Пурпурного. В каждый он вкладывал шипящий огненный сгусток,
затем закрывал крышкой. В крышке каждого горшка были проделаны крошечные
отверстия. Они позволяли дышать богу огня, но были слишком маленькими,
чтобы в них могла проникнуть вода. Над горшками повисли водяные струи, но
они не могли добраться до пламени, продолжая хлестать по горшкам и по
всему остальному.
Шуга заметил куда уходит вода и принялся лить в сточные отверстия
оскверненную воду и прочие вязкие субстанции. Потом сделал перерыв, чтобы
добавить к новой порции внушительную горсть толченой белой кости. Как
только этот порошок достиг отверстий, смесь начала угрожающе густеть.
Сливные отверстия вскоре перестали справляться. На полу вскоре начали
собираться лужи. В горячем влажном воздухе отвратительный запах
оскверненной воды сделался невыносимым. Я побоялся, что меня вырвет. Но
это не имело никакого значения. Гнилая вода определенно должна была
разгневать Филфо-Мара - речного бога. А потом Филфо-Мару и Нэвилу - богу
приливов предстояло схватиться в своей древней борьбе за воду. Только на
этот раз они будут растягивать не воды мира, а противоположные стенки
черного гнезда. Чем больше воды скопится в кабине, тем больше станет их
власть и тем яростнее битва.
К тому времени, когда водяные струи прекратились, мы были насквозь
мокрыми и стояли по колено в воде, но не мерзли. В гнезде было как в бане,
Шуга скинул свою накидку, и я последовал его примеру.
Глаза слезились. Я все еще не мог откашляться от пыли, набившейся в
легкие. Я сказал об этом Шуге, но он только фыркнул в ответ:
- Хватит жаловаться. Я никогда не говорил, что проклятия легко
даются. То ли еще будет!
Действительно, мы только начинали.
Теперь Шуга переключился на разнообразные плоскости и пластины,
входящие в обстановку. Они были усеяны огромным количеством шишек и
выпуклостей. Многие располагались в ряд по восемь и каждая обозначалась
отдельным символом. Один из них мы узнали - треугольник, символ
Экке-Человека.
Могло ли это быть аналогичным какому-то заклинанию Шуги, основанному
на символе Экке? А если так, то не смог бы Шуга использовать этот факт в
качестве клина, рычага, чтобы с его помощью нарушить и остальные
заклинания гнезда Пурпурного?
Шуга задумчиво пожевал губами, затем поскреб щетину на подбородке.
- Нажимай на все выпуклости, Лэнт. Там, где увидишь знак
треугольника. Мы приведем в действие все Экке-заклинания Пурпурного, а
потом развеем их силу.
Мы двинулись по периметру гнезда, сверху до низу, рассматривая шишки
и выпуклости. Шишки могли поворачиваться так, что основание треугольника
оказывалось наверху, а выпуклости можно было вдавливать.
Попадались, правда, шишки без символов. Немного поэкспериментировав,
Шуга выяснил, что их можно поворачивать таким образом, чтобы крошечные
металлические лучики, спрятанные за стеклянными пластинками, сдвигались и
указывали на треугольники, выгравированные там.
Происходили странные вещи, но Шуга успокоил меня, приказав не
обращать на это внимание.
Так, к примеру, одна из плоских зеркальных пластин засветилась
немыслимым светом и на ней возникли образы деревни, людей, которых мы
знали: Хинка, Анга и Пилга. Я в ужасе уставился на них, но Шуга тут же
уничтожил заклинание, мазнув густым серым зельем, скрывшем всю картину. А
я тут же получил выговор.
- Сказано было тебе - не смотри!
Мы продолжали свою деятельность. В конце концов все устройства в
гнезде ненормального волшебника оказались настроены на знак треугольника.
Мы перешли к следующей стадии нашего проклятия.
Огненные горшки начали остывать, потому Шуга снова их наполнил.
Металл в том месте, где они стояли, стал уже слишком горячим, чтобы к нему
прикасаться, а детали отдельных устройств начали потрескивать.
Затем Шуга принялся покрывать все подряд густой серой мазью. Сперва
он ликвидировал окна с картинками. Потом замазал все глазки и выпуклости.
Теперь одни боги знали, какие символы были приведены в действие. За
несколько минут внутри гнезда все стало серым. Кларс - бог небес и морей
должен был разозлиться. Фол, - бог порчи, наверно трясся от смеха. Шуга,
таким образом подтолкнул их к схватке друг с другом внутри черного яйца.
Шуга начал рисовать новые руны на замазанных поверхностях, словно
позабыл о рунах внизу. Там где верхние и нижние символы вступали в
противоречие, боги тоже должны были оказаться вовлеченными в беспорядочную
схватку. Везде, где только можно, Шуга включал в руны имя Элкина - бога
грома.
В щель между двумя панелями и с шишками и выпуклостями Шуга вставил
узкое острие тесака и призвал Пулниссиня - бога дуэлей.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55