Когда он отключил двигатель, оба корабля расстыковались, Смоки двигался между кораблями, надев на спину реактивный ранец. К этому времени Атвуд присоединился к небольшой группе и помог Смоки, так как глупо было ожидать какой-нибудь хитрости от него после того, как нашли Меснея.
И не потому что Месней был по-прежнему загипнотизирован. Нет. Овладев его мозгом, Кзанол освободил Ллойда от гипноза, а улетая на Плутон, он — по доброте или без задней мысли — оставил его без приказов. Но Месней был близок к истощению. Его лицо покрывали глубокие морщины от излишков кожи, а на торсе кожа обвисла и шлёпала складками на рёбрах, Кзанол—Гринберг часто забывал кормить его, вспоминая о нем только а тех случаях, когда голод едва не выводил Ллойда из транса. Реальный Кзанол никогда бы так не мучил раба, притом он обладал гораздо большей телепатией, чем это ложный двойник. А Кзанол—Гринберг так и не научился думать о повседневном приёме пищи как о необходимости. Съедать столько пищи было для него роскошью и глупостью.
Месней начал объедаться сразу после отлёта “Золотого Кольца”, но требовалось определённое время, чтобы он скова стал “упитанным”… А потом топливо его корабля забрали, и он дрейфовал по очень узкой орбите вокруг Тритона, причём эта орбита мало-помалу сокращалась.
— Так обманывать — просто неестественно, — говорил Смоки, сообщая о происшедшем флоту Пояса. — Ещё печного такого обмана, и Месней был он мёртв. Даже теперь он выглядит ужасно.
Теперь возле Нереиды кружилось четыре космических корабля.
— Вам надо заправить горючим каши корабли, — сказал Гарнер. — Вот как мы сделаем. — Он начал излагать свой план.
Смоки заявил:
— Я не оставлю своё судно!
— Мне жаль, Смоки. Смотри, если только уследишь. У нас есть три пилота, верно? Ты, Вуди и Месней, Мы с Андерсоном двигаться не можем. Но у нас четыре корабля. Мы должны один бросить.
— Хорошо, но почему мой?
— Пять человек должны разместиться в трех кораблях. Это значит, что мы должны оставить себе двухместные корабли, верно?
— Ну так.
— Мы вынуждены отказаться либо от твоего корабля, либо от радарного прикрытия. Что бы ты оставил?
— Но ты же не хочешь сказать, что на Плутон мы полетим, чтобы воевать?
— Мы могли бы попытаться. А ты захотел домой?
— Ладно, успокойся.
Флотилия двинулась на Тритон без четвёртого номера, а половина его горючего перешла в судно Меснея “Иво Джима”. Гарнер сказался пассажиром Меснея, Смоки остался на “Хайнлайне” вместе с Андерсоном. Три корабля парили над ледяной поверхностью большого спутника, и их двигатели плавили слой за слоем замёрзшие азот, кислород и двуокись углерода, пока не достигли тонкого слоя водяного льда. Они сели на лёд, каждый в своём конусе. Затем Вуди и Смоки отправились за четвёртым судном.
Смоки спустил своё судно почти на пустых баках. Он перекачал остатки горючего в “Иво Джиму” и туда же пошёл запас “Хайнлайна”. Вуди отключил охлаждение в баке с водородом, разбортовал обогреватель кабины и перенёс его в бак. Затем они вырезали дыру в стене и включили питание.
Несколько часов ушло на нарезку блоков льда. Месней все ещё недомогал, поэтому всю работу делали парни с Пояса. Когда дело подошло к концу, силы их были на исходе, а два лазерных резака были почти уже непригодны; но топливный бак четвёртого корабля был полон тёплой, правда, не очень чистой воды.
Они запустили батарею шестого номера на электролиз расплавленного льда. Смесь водорода и кислорода залили в бак “Хайнлайна”. Они установили термостат выше точки конденсация водорода, и кислород оседал как снег. Смоки и Вуди, сменяя друг друга на дне бака, трамбовали белые сугробы. Затем они занялись номером шестым, облетели вокруг него и перезарядили батареи. Но ощущение упущенного времени не покидало — “война” удалялась от них все дальше с каждой проходящей минутой.
За два дня они заправили горючим все три корабля. Баки не были заполнены до конца, но их бы хватило для доставки небольшой флотилии на Плутон при постоянном ускорении и с небольшим запасом горючего. Четвёртый корабль оказался ненужным, его баки были пусты и сухи.
— Мы отстаём на три дня, что бы там ни происходило, — угрюмо сказал Вуди, — Зачем нам вообще лететь?
— Нам надо войти в зону радиоконтакта, — убеждал Смоки. — Мне нравится, что Гарнер рядом и может подсказать флоту, что делать дальше. Он больше знает об этом циклопе.
— Основной довод в том, что наша группа опаздывает на три дня, — произнёс Люк. — Мы можем рвануть вперёд и сэкономить день. Можем оставаться здесь. Решайте.
Вуди Атвуд тут же радировал сообщение флоту, зная, что остальные не перехватили их разговора: когда луч мазера перехвачен, радио визжит на высокой ноте.
— Серия партий! — В голосе Кзанола проступало тринтанское презрение. — Мы могли бы с равным успехом раскладывать пасьянс. Какая странная вещь — признавать себя проигравшим.
— Скажем так, — предложил Кзанол—Гринберг. — Мы могли бы поделить Землю на части и играть на людей. У нас было бы по восемь миллиардов человек с небольшим. Фактически, можно договориться прямо сейчас и поделить Землю по двум меридианам на западное и восточное полушарие. Пока мы не вернёмся с усилителем, можно остановиться на этом, и каждый получает по восемь миллиардов.
— Звучит хорошо. А почему на западное и восточное?
— Тогда каждый получит полное разнообразие климатических зон. Почему бы и нет?
— Согласен. — Кзанол получил две карты рубашкой вверх и одну открытую.
— Ставлю семь! — объявил пилот.
— Пасую, — ответил Кзанол-Гринберг. Он прислушался к рычанию Кзанола и увеличил предыдущую ставку.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62