ТОП авторов и книг ИСКАТЬ КНИГУ В БИБЛИОТЕКЕ
А ведь это был человек их расы, может быть, даже соотечественник — хотя что делать в этих краях тарвилонцу? «А что здесь делаю я? « — перебила себя Элина. Хотя скорее он все-таки лусит или выходец из стран Срединноморья… «Ты не можешь исправить все зло на земле, — в очередной раз напомнила себе Элина, и фраза эта прозвучала привычно-успокаивающе. — К тому же, какое значение имеет его раса и национальность? Можно подумать, что люди других народов и рас меньше страдают, потеряв свободу. « Она посмотрела на Эйриха. Вот уж кто точно не терзался подобными сомнениями.
Ночью графине приснилось, что они устроили побег луситскому парню — во сне она точно знала, что он лусит — и он присоединяется к их отряду. Был ли этот сон вещим? Вряд ли — времена вещих снов остались позади вместе с эпохой магии, хотя порою такое еще случалось. Так или иначе, зная недоверчивую неприязнь Эйриха к разным «магическим штучкам» и понимая, что они и так уже должны заботиться о спасении двоих — Артена и Редриха — Элина не стала рассказывать о своем сне. Утром они навсегда покинули Бахарлык.
Уже в первый день пути унылая пыльная полупустыня осталась позади; вокруг, куда ни глянь, свежей весенней травой зеленела степь, и ее первобытную красоту почти не нарушали следы присутствия человека. Жители Тургуная, по площади значительно превосходившего все королевства Запада, вместе взятые, не селились кучно; многие из них по-прежнему сохраняли приверженность кочевому образу жизни, как их предки-тагаи. За время своего путешествия Элина и ее спутники не раз видели большие табуны вдалеке. И все же это не была дикая степь, подобная владениям Курибая; даже вдали от городов здесь были проложены дороги и выстроены мосты через реки, а уж сами города с их возделанными полями вокруг, высокими крепостными стенами, каменными зданиями и дворцами в восточном стиле, и вовсе не походили на стойбища кочевников. Но за четыре дня путешественники миновали лишь один такой город — да еще пару мелких поселений, не обнесенных даже земляным валом.
На пятый день посреди открытой степи они настигли невольничий караван.
Шесть десятков рабов уныло брели, звякая кандалами, под конвоем полутора дюжин конных охранников, вооруженных саблями, луками, арканами и бичами. Как и в пустыне, общая цепь соединяла железные ошейники всех невольников; у многих к тому же были скованы руки, а у наиболее сильных или строптивых — еще и ноги (длинную цепь ножных кандалов пропускали через металлическое кольцо на кожаном поясе). Самые сильные, впрочем, все равно имели преимущество — они, как правило, шагали в башмаках. Обувь эта была слишком изношенной, чтобы на нее позарились охранники, но среди рабов во время перехода считалась большой ценностью, поэтому более сильные и наглые отбирали ее у своих менее крепких собратьев по несчастью. Большинство же вынуждено было брести босиком.
БОльшую часть невольников составляли мужчины; женщин было только восемь, семь из них — уроженки востока и одна чернокожая. Среди мужчин тоже большинство приходилось на представителей восточной расы; черных было четверо, а белых — шесть. В приморских городах соотношение было бы иным, но здесь, в глубине континента, рабы из далеких стран встречались достаточно редко. Весьма вероятно, что некоторые из этих невольников на самом деле были не выходцами издалека, а лишь рожденными в рабстве потомками таковых.
Элина издалека окинула мрачным взглядом охранников. Она, соббственно, и не ожидала, что пленника удастся отбить силой — но это был не тот случай, когда убеждаться в собственной правоте приятно.
— Мы можем к ним приблизиться? — осведомилась она у Эйриха.
— Да, — кивнул тот. — Для вас это прозвучит странно, но по местным обычаям они не бандиты, у них легальный бизнес. Пустыня — нейтральная территория, где не действуют никакие законы, и каждый сам за себя. Но на территории Тургуная мы под защитой законов хана, и никто не вправе посягать на нашу жизнь, свободу и имущество просто потому, что ему так захотелось. Конечно, реальность не всегда совпадает с юридическими нормами, а мы вдали от поселений… но вряд ли хозяин каравана станет рисковать. Он ведь не знает, кто мы и могут ли нас хватиться.
Йолленгелу это показалось не очень убедительным, но он промолчал. Элина же, напротив, начала нетерпеливо подгонять коня, но Эйрих одернул ее, напомнив, что они не должны демонстрировать работорговцам свою заинтересованность.
— А может, это еще и не тот караван, — пробормотала графиня, вспомнив о ложной надежде в Бахарлыке.
Но караван оказался тот.
Редрих шагал в середине колонны рабов. Несомненно, он оказал достойное сопротивление, за что расплачивался теперь цепями на руках и ногах. У него, конечно же, отобрали всю одежду, выдав взамен какие-то лохмотья, и сквозь дыры в этом рубище Элина с содроганием увидела на голой грязной спине рубцы от кнута. Правда, это были уже старые, заживающие следы; очевидно, герцог понял, что необходимо смирить свою гордость, чтобы она не страдала еще больше. Вообще надсмотрщики не били рабов просто так, из садистского удовольствия — подобно тому, как и нормальный пастух не стал бы почем зря лупцевать свой скот. Их задачей было доставить товар, а не портить его — и если бы кто-нибудь из них и стал проявлять жестокость сверх необходимости, то сам получил бы нагоняй от владельца каравана.
Редриху, впрочем, и без того приходилось несладко. Его ступни были изранены до крови; после пленения он обмотал их лоскутами, оторванными от своих лохмотьев, но теперь эти тряпки уже совершенно изорвались.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179 180 181 182 183 184 185 186 187 188 189 190 191 192 193 194 195 196 197 198 199 200 201 202 203 204 205 206 207 208 209 210 211 212 213 214 215 216 217 218 219 220 221 222 223 224 225 226 227 228 229 230 231 232 233 234 235 236 237 238 239 240 241 242 243 244 245 246 247 248 249 250 251 252 253 254 255
Ночью графине приснилось, что они устроили побег луситскому парню — во сне она точно знала, что он лусит — и он присоединяется к их отряду. Был ли этот сон вещим? Вряд ли — времена вещих снов остались позади вместе с эпохой магии, хотя порою такое еще случалось. Так или иначе, зная недоверчивую неприязнь Эйриха к разным «магическим штучкам» и понимая, что они и так уже должны заботиться о спасении двоих — Артена и Редриха — Элина не стала рассказывать о своем сне. Утром они навсегда покинули Бахарлык.
Уже в первый день пути унылая пыльная полупустыня осталась позади; вокруг, куда ни глянь, свежей весенней травой зеленела степь, и ее первобытную красоту почти не нарушали следы присутствия человека. Жители Тургуная, по площади значительно превосходившего все королевства Запада, вместе взятые, не селились кучно; многие из них по-прежнему сохраняли приверженность кочевому образу жизни, как их предки-тагаи. За время своего путешествия Элина и ее спутники не раз видели большие табуны вдалеке. И все же это не была дикая степь, подобная владениям Курибая; даже вдали от городов здесь были проложены дороги и выстроены мосты через реки, а уж сами города с их возделанными полями вокруг, высокими крепостными стенами, каменными зданиями и дворцами в восточном стиле, и вовсе не походили на стойбища кочевников. Но за четыре дня путешественники миновали лишь один такой город — да еще пару мелких поселений, не обнесенных даже земляным валом.
На пятый день посреди открытой степи они настигли невольничий караван.
Шесть десятков рабов уныло брели, звякая кандалами, под конвоем полутора дюжин конных охранников, вооруженных саблями, луками, арканами и бичами. Как и в пустыне, общая цепь соединяла железные ошейники всех невольников; у многих к тому же были скованы руки, а у наиболее сильных или строптивых — еще и ноги (длинную цепь ножных кандалов пропускали через металлическое кольцо на кожаном поясе). Самые сильные, впрочем, все равно имели преимущество — они, как правило, шагали в башмаках. Обувь эта была слишком изношенной, чтобы на нее позарились охранники, но среди рабов во время перехода считалась большой ценностью, поэтому более сильные и наглые отбирали ее у своих менее крепких собратьев по несчастью. Большинство же вынуждено было брести босиком.
БОльшую часть невольников составляли мужчины; женщин было только восемь, семь из них — уроженки востока и одна чернокожая. Среди мужчин тоже большинство приходилось на представителей восточной расы; черных было четверо, а белых — шесть. В приморских городах соотношение было бы иным, но здесь, в глубине континента, рабы из далеких стран встречались достаточно редко. Весьма вероятно, что некоторые из этих невольников на самом деле были не выходцами издалека, а лишь рожденными в рабстве потомками таковых.
Элина издалека окинула мрачным взглядом охранников. Она, соббственно, и не ожидала, что пленника удастся отбить силой — но это был не тот случай, когда убеждаться в собственной правоте приятно.
— Мы можем к ним приблизиться? — осведомилась она у Эйриха.
— Да, — кивнул тот. — Для вас это прозвучит странно, но по местным обычаям они не бандиты, у них легальный бизнес. Пустыня — нейтральная территория, где не действуют никакие законы, и каждый сам за себя. Но на территории Тургуная мы под защитой законов хана, и никто не вправе посягать на нашу жизнь, свободу и имущество просто потому, что ему так захотелось. Конечно, реальность не всегда совпадает с юридическими нормами, а мы вдали от поселений… но вряд ли хозяин каравана станет рисковать. Он ведь не знает, кто мы и могут ли нас хватиться.
Йолленгелу это показалось не очень убедительным, но он промолчал. Элина же, напротив, начала нетерпеливо подгонять коня, но Эйрих одернул ее, напомнив, что они не должны демонстрировать работорговцам свою заинтересованность.
— А может, это еще и не тот караван, — пробормотала графиня, вспомнив о ложной надежде в Бахарлыке.
Но караван оказался тот.
Редрих шагал в середине колонны рабов. Несомненно, он оказал достойное сопротивление, за что расплачивался теперь цепями на руках и ногах. У него, конечно же, отобрали всю одежду, выдав взамен какие-то лохмотья, и сквозь дыры в этом рубище Элина с содроганием увидела на голой грязной спине рубцы от кнута. Правда, это были уже старые, заживающие следы; очевидно, герцог понял, что необходимо смирить свою гордость, чтобы она не страдала еще больше. Вообще надсмотрщики не били рабов просто так, из садистского удовольствия — подобно тому, как и нормальный пастух не стал бы почем зря лупцевать свой скот. Их задачей было доставить товар, а не портить его — и если бы кто-нибудь из них и стал проявлять жестокость сверх необходимости, то сам получил бы нагоняй от владельца каравана.
Редриху, впрочем, и без того приходилось несладко. Его ступни были изранены до крови; после пленения он обмотал их лоскутами, оторванными от своих лохмотьев, но теперь эти тряпки уже совершенно изорвались.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179 180 181 182 183 184 185 186 187 188 189 190 191 192 193 194 195 196 197 198 199 200 201 202 203 204 205 206 207 208 209 210 211 212 213 214 215 216 217 218 219 220 221 222 223 224 225 226 227 228 229 230 231 232 233 234 235 236 237 238 239 240 241 242 243 244 245 246 247 248 249 250 251 252 253 254 255