Рассказы -

Юрий Нестеренко
Резервная копия
Врач был низенький, круглолицый, с короткими пухлыми пальцами. Несмотря на седые вихры за ушами, он чем-то напоминал большого младенца. По тому, как он теребил в руках распечатку и избегал смотреть мне в глаза, я все понял прежде, чем он открыл рот.
– Мне очень жаль, мистер Декстер, – сказал он наконец.
– Сколько мне осталось? – спросил я.
– Это диффузная опухоль мозга, – продолжал он заготовленный монолог, словно не расслышав моего вопроса. – Злокачественная. Быстро растущая…
– Я спросил – сколько? – перебил я.
– Э-э… Примерно три недели, чтобы уладить дела. После этого физически вы можете прожить еще месяца полтора, но это уже будет… Вы понимаете, мозг уже…
Я хорошо понимал его смущение. Нечасто в наши дни врачам приходится выносить приговор. В условиях, когда медицина позволяет за четыре недели вырастить любой орган и даже все тело целиком, излечимы практически все болезни. Но мозг… мозг остается нашей ахиллесовой пятой. (Сказано коряво, но мне теперь не до упражнений в изящной словесности.) Что толку от того, что можно искусственно вырастить новый, если личность остается в старом и необратимо погибает вместе с ним? Впрочем, кое-какой толк все-таки есть…
– Я понял, доктор, – кивнул я. – Спасибо и прощайте.
– Если вы еще не сняли копию, сейчас самое время, – поспешно произнес он.
– Именно этим я и собираюсь заняться, – заверил я его, поворачиваясь к двери.
– Простите, – донеслось мне вслед.
Я прошел до конца коридора и вышел на посадочную площадку. Мобиль услужливо поднял дверь перед хозяином.
– В Институт Свенсона, – распорядился я, усаживаясь.
– Принято, мистер Декстер, – отозвался компьютер, закрывая дверь и защелкивая ремни. -Ожидаемое время полета – двадцать шесть минут. Желаете в пути ознакомиться с последними новостями?
– Я уже знаю последние новости, – усмехнулся я.
– Тогда музыку?
– Ничего не надо. Впрочем, сделай мне “Марсианский закат”.
– Должен заметить, сэр, что указанный коктейль содержит вредные для здоровья компоненты. Может быть, лучше апельсинового сока?
– Исключи заботу о моем здоровье из своей программы.
– Вы уверены, сэр?
– Абсолютно.
– Извините, ответ допускает различные толкования.
– Я абсолютно уверен, – произнес я совершенно спокойно. Если компьютер уловит нотки раздражения, он решит, что я действую под влиянием минутных эмоций, и позже переспросит еще раз.
– Исполнено, сэр.
Мобиль поднялся до третьего транспортного эшелона и влился в поток машин, мчащихся над вершинами небоскребов. Я откинулся в кресле и прикрыл глаза.
– Ваш коктейль, сэр.
Я, не глядя, протянул руку, отодвинул пластиковую крышку, взял бокал за темный холодный низ, отпил с обжигающего красного верха. С иронией подумал, что моя копия явится в мир слегка пьяной. Что ж, это будет мой последний подарок ей, точнее, ему.
Резервное копирование… Наш жалкий эрзац бессмертия. Когда-то люди пытались утешить себя тем, что продолжаются в своих детях. Мы продолжаемся в своих копиях. Это уже ближе к истине, но все-таки бесконечно далеко от нее…
Методика ускоренного клонирования позволяет вырастить из клетки донора тело взрослого человека всего за четыре недели. В том числе, разумеется, вырастает и мозг – физиологически и анатомически полноценный, но пустой, если не считать безусловных рефлексов. Разум попросту не успевает развиться за столь короткий срок. И это хорошо, иначе вместо клона, пригодного для наших целей, получалась бы полноценная личность со всеми причитающимися правами. Раньше новый мозг отправлялся в мусоросжигатель – пересаживать его, как я уже сказал, бессмысленно. Но с тех пор, как научились читать информацию из мозга и, главное, записывать ее туда, появилась возможность создавать резервные копии личностей точно так же, как прежде копировали компьютерные файлы.
Это не бессмертие. Когда просочились первые слухи об опытах группы Свенсона, многие газеты вышли с заголовками типа “Бессмертие у нас в кармане”, но это был обычный безграмотный журналистский бред. Личность не переселяется в компьютер, а из него – в новый мозг; личность остается в старом теле и умирает вместе с ним. Просто создается еще одна личность – точная копия исходной, какой та была в момент перезаписи. Если бы обратная перезапись – из компьютера в мозг клона – происходила тут же, на свете появилось бы две независимые личности, идентичные в первый момент, но все более расходящиеся со временем, как расходятся, к примеру, братья-близнецы. Но такое категорически запрещено; по закону новая личность создается только после смерти старой. До этого момента вся считанная из исходного мозга информация хранится на компьютерных носителях – не в виде живущего и развивающегося сознания, а в виде мертвого, неизменного набора данных, так что никакой памяти о компьютерном периоде у копии не сохраняется.
Поскольку физически и ментально копия в точности воспроизводит оригинал, она получает тот же юридический статус, какой был у оригинала на момент перезаписи. Его имя, его имущество, его работу, его родственников, включая супруга. Копирование, таким образом, имеет приоритет над наследованием: если умерший оставил копию, завещание не вступает в силу. Тут, правда, возникает масса всяких казусов, связанных с тем, что статус оригинала мог поменяться уже после перезаписи. Он мог сменить работу, проиграть деньги, развестись или жениться и т.п. Мог совершить преступление или сесть в тюрьму за совершенное ранее (копирование заключенных запрещено).
1 2 3