ТОП авторов и книг ИСКАТЬ КНИГУ В БИБЛИОТЕКЕ
Но до этого ещё долго.
А это значит, что ещё долго первое сентября будет моей агонией и проклятием…
* * *
— Мам, вставай, мы нахрен всё проспали! Нас теперь бабка сожрёт!
Открываю глаза. Сын, стоя в одних трусах, с зубной щоткой за щекой, тыкает мне в опухшую со сна рожу будильник.
Точно. Проспали. Да нуихуй с ней, с линейкой этой празничной. Опен-эйр для задротов. «Дорогие наши ученики, бля, мы рады видеть вас всех жывыми-здоровыми, хотя очень надеялись, што кто-нить из вас всё-таки наебнёцца летом с велосипеда, и свернёт сибе шею, но вы нас разочаровали, и поэтому песдуйте в классы к вашым любимым учителям».
Из года в год одно и то же. Чо я там не видела на этой линейке?
Но у меня есть мама. Мама, которая меня саму до одиннадцатого класса провожала в школу первого сентября, а теперь требует от меня такого же фанатизма в отношении моего собственного отпрыска. А ево нет! Фанатизма этого. Нету ево, и фсё.
Но мне проще изобразить этот фанатизм, чем объяснить маме, почему у меня ево нет.
Короче, у сына есть десять минут, чтоб собрацца, и припиздячить на празничную линейку.
С букетом гладиолусов, с новеньким портфелем со Спайдер Меном, и с опухшей мамой Лидой.
Опухшая мама Лида — вообще незаменимый девайс. Гладиолусы тут не помогут. Про Спайдер Мена ваще молчу. Надо идти.
— Быстро надевай штаны, я щас встану. — Командую я, и медленно отрываю от кровати жопу. Первое сентября придумали враги. Или пидоры. Не иначе.
В течении последующих десяти минут мы с Дюшесом давимся уёгуртами, быстро застёгиваем друг на друге пуговицы, я делаю себе на башке сироццкий хвостик, а Дрону — прямой пробор, как у приказчика из обувного магазина. Так велела мать. Дюшкин бабтейл по совместительству. Без пробора тоже никак. Мы уж давно не спорим.
И вот мы уже пробираемся сквозь толпу опухших родителей, и оранжерею гладиолусов.
— Дрон, ты своих видишь?
— Неа. Я зато бабку вижу.
— О-о-о-о…
Кстати, родителей первоклашек всегда можно определить по выглаженным костюмам пап, и празничному макияжу мам. «Даже дедушке приснилось, что стоит он у доски, и не может он на карте отыскать Москвы-реки»
По ходу с пяти утра подготавливались. Всей семьёй. Сама такая же была.
Все остальные родители стояли у школьного крыльца, и в разных позах спали. Я выбрала папашку посимпатичнее, закрыла глаза, и привалилась к его плечу.
— Капитан!!! — Вдруг завопил кто-то над головой, и мы с чужим папой проснулись, — Разрешите обратицца?
Чозанах? Какие капитаны?!
Поднимаю мутные глаза, и вижу на крыльце завуча школы. В тельняшке, в бескозырке, и с биноклем. Дожыли, бля…
Первоклашки начали радовацца, и хлопать в ладошы.
Опухшие родители у крыльца поморщились, и снова закрыли глаза.
А я вытянула шею, и стала разглядывать ряженых.
— Разрешаю. — Отрапортовал кто-то голосом директора школы.
— Дорогие нашы ученики, — радостно рявкнула в микрофон завуч-морячок Папай, — сейчас я зачитаю вам пожелание нашего уважаемого мэра, Юрия Михалыча Лужкова!
Тут тётя извлекла из декольте рулон туалетной бумаги, раскатала ево на все пиисят четыре метра, и я поняла, што Лужков попал шопесдец. По крайней мере, четыре сотни человек на следующих выборах за него хуй проголосуют. Как минимум четыре сотни.
Ещё полчаса я мирно спала на чюжом папе…
— …Ваш мэр, Юрий Михалыч Лужков! — на ультразвуке закончила завуч, и опухшие родители снова проснулись.
— Блять, я домой хочу… — вдруг захныкал чюжой папа, и посмотрел на меня глазами описавшегося шарпея.
— Потерпи. — Сурово ответила я, и посмотрела на часы: — Ещё десять минут, и пойдём домой.
— К тебе? — обрадовался папа.
— К тебе. — Подтвердила я, а папа скис как ёгурт.
Тем временем, на крыльцо выскочили три тощих девочки с прыщавыми лицами, и одна из них заголосила:
— Первоклассник, первоклассник, у тебя сиводня пра-а-а-азник!!
А две другие зачем-то сели на шпагат, и натужно стали дудеть в пластмассовые свистки.
Если кто не понял, я потихоньку начала терять рассудок, ога.
На втором куплете прыщавая Монсерат Кабалье поперхнулась, и убежала, прихватив с собой подружек со свистульками.
Вслед за ними на крыльцо втащили две мумии: Тутанхамона, и прабабушки Тутанхамона. Я хуйевознаит, где их откопали, и зачем сюда принесли, но мумий прислонили к двери, и сунули им под нос микрофон.
— Пи-пи-пи… — сказала мумия бабушки Тутанхамона, и добавила: — В светлый путь.
Блять, спасибо, что не «Царствие небесное».
— Кхе-кхе, бля! — совершенно отчотливо сказала мумия Тутанхамона, и у неё тут же отобрали микрофон.
— Похлопайте нашим ветеранам! — потребовала завуч, и родители первоклашек жидко зааплодировали.
Ветеранам чево — хотелось бы уточнить. Куликофской битвы?
Нет, вы не поймите меня неправильно: я ветеранов уважаю. Я сильно их уважаю. По-настоящему, а не для показухи. Но вот нахуя, объясните мне, выкапывать бедолаг из их норок, где они уже впали в зимнюю спячку, и тащить в семь утра под дождём на школьное крыльцо?! Мудачьё.
— Это кто? — испуганно толкнул меня в бок чюжой папа, наблюдая опухшими глазами процесс демонтажа мумий с крыльца.
— Это ветераны. Спи. Они хорошие.
— Угу… — не стал перечить мне чюжой папа, и снова заснул
Я огляделась по сторонам в поисках сына. Дюша уже благополучно нашол в толпе людей кучку своих одноклассников, и изумительно красиво фехтовал с ними на гладиолусах. Моя строгая маман стояла неподалёку, и фанатично снимала крыльцо на камеру.
— А теперь, — снова раздался с крыльца голос завуча в тельняшке, — девятый Б класс покажет нам танец! Просим!
Нет, это пиздец какой-то. В прошлом году без танцев обошлись.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179 180 181
А это значит, что ещё долго первое сентября будет моей агонией и проклятием…
* * *
— Мам, вставай, мы нахрен всё проспали! Нас теперь бабка сожрёт!
Открываю глаза. Сын, стоя в одних трусах, с зубной щоткой за щекой, тыкает мне в опухшую со сна рожу будильник.
Точно. Проспали. Да нуихуй с ней, с линейкой этой празничной. Опен-эйр для задротов. «Дорогие наши ученики, бля, мы рады видеть вас всех жывыми-здоровыми, хотя очень надеялись, што кто-нить из вас всё-таки наебнёцца летом с велосипеда, и свернёт сибе шею, но вы нас разочаровали, и поэтому песдуйте в классы к вашым любимым учителям».
Из года в год одно и то же. Чо я там не видела на этой линейке?
Но у меня есть мама. Мама, которая меня саму до одиннадцатого класса провожала в школу первого сентября, а теперь требует от меня такого же фанатизма в отношении моего собственного отпрыска. А ево нет! Фанатизма этого. Нету ево, и фсё.
Но мне проще изобразить этот фанатизм, чем объяснить маме, почему у меня ево нет.
Короче, у сына есть десять минут, чтоб собрацца, и припиздячить на празничную линейку.
С букетом гладиолусов, с новеньким портфелем со Спайдер Меном, и с опухшей мамой Лидой.
Опухшая мама Лида — вообще незаменимый девайс. Гладиолусы тут не помогут. Про Спайдер Мена ваще молчу. Надо идти.
— Быстро надевай штаны, я щас встану. — Командую я, и медленно отрываю от кровати жопу. Первое сентября придумали враги. Или пидоры. Не иначе.
В течении последующих десяти минут мы с Дюшесом давимся уёгуртами, быстро застёгиваем друг на друге пуговицы, я делаю себе на башке сироццкий хвостик, а Дрону — прямой пробор, как у приказчика из обувного магазина. Так велела мать. Дюшкин бабтейл по совместительству. Без пробора тоже никак. Мы уж давно не спорим.
И вот мы уже пробираемся сквозь толпу опухших родителей, и оранжерею гладиолусов.
— Дрон, ты своих видишь?
— Неа. Я зато бабку вижу.
— О-о-о-о…
Кстати, родителей первоклашек всегда можно определить по выглаженным костюмам пап, и празничному макияжу мам. «Даже дедушке приснилось, что стоит он у доски, и не может он на карте отыскать Москвы-реки»
По ходу с пяти утра подготавливались. Всей семьёй. Сама такая же была.
Все остальные родители стояли у школьного крыльца, и в разных позах спали. Я выбрала папашку посимпатичнее, закрыла глаза, и привалилась к его плечу.
— Капитан!!! — Вдруг завопил кто-то над головой, и мы с чужим папой проснулись, — Разрешите обратицца?
Чозанах? Какие капитаны?!
Поднимаю мутные глаза, и вижу на крыльце завуча школы. В тельняшке, в бескозырке, и с биноклем. Дожыли, бля…
Первоклашки начали радовацца, и хлопать в ладошы.
Опухшие родители у крыльца поморщились, и снова закрыли глаза.
А я вытянула шею, и стала разглядывать ряженых.
— Разрешаю. — Отрапортовал кто-то голосом директора школы.
— Дорогие нашы ученики, — радостно рявкнула в микрофон завуч-морячок Папай, — сейчас я зачитаю вам пожелание нашего уважаемого мэра, Юрия Михалыча Лужкова!
Тут тётя извлекла из декольте рулон туалетной бумаги, раскатала ево на все пиисят четыре метра, и я поняла, што Лужков попал шопесдец. По крайней мере, четыре сотни человек на следующих выборах за него хуй проголосуют. Как минимум четыре сотни.
Ещё полчаса я мирно спала на чюжом папе…
— …Ваш мэр, Юрий Михалыч Лужков! — на ультразвуке закончила завуч, и опухшие родители снова проснулись.
— Блять, я домой хочу… — вдруг захныкал чюжой папа, и посмотрел на меня глазами описавшегося шарпея.
— Потерпи. — Сурово ответила я, и посмотрела на часы: — Ещё десять минут, и пойдём домой.
— К тебе? — обрадовался папа.
— К тебе. — Подтвердила я, а папа скис как ёгурт.
Тем временем, на крыльцо выскочили три тощих девочки с прыщавыми лицами, и одна из них заголосила:
— Первоклассник, первоклассник, у тебя сиводня пра-а-а-азник!!
А две другие зачем-то сели на шпагат, и натужно стали дудеть в пластмассовые свистки.
Если кто не понял, я потихоньку начала терять рассудок, ога.
На втором куплете прыщавая Монсерат Кабалье поперхнулась, и убежала, прихватив с собой подружек со свистульками.
Вслед за ними на крыльцо втащили две мумии: Тутанхамона, и прабабушки Тутанхамона. Я хуйевознаит, где их откопали, и зачем сюда принесли, но мумий прислонили к двери, и сунули им под нос микрофон.
— Пи-пи-пи… — сказала мумия бабушки Тутанхамона, и добавила: — В светлый путь.
Блять, спасибо, что не «Царствие небесное».
— Кхе-кхе, бля! — совершенно отчотливо сказала мумия Тутанхамона, и у неё тут же отобрали микрофон.
— Похлопайте нашим ветеранам! — потребовала завуч, и родители первоклашек жидко зааплодировали.
Ветеранам чево — хотелось бы уточнить. Куликофской битвы?
Нет, вы не поймите меня неправильно: я ветеранов уважаю. Я сильно их уважаю. По-настоящему, а не для показухи. Но вот нахуя, объясните мне, выкапывать бедолаг из их норок, где они уже впали в зимнюю спячку, и тащить в семь утра под дождём на школьное крыльцо?! Мудачьё.
— Это кто? — испуганно толкнул меня в бок чюжой папа, наблюдая опухшими глазами процесс демонтажа мумий с крыльца.
— Это ветераны. Спи. Они хорошие.
— Угу… — не стал перечить мне чюжой папа, и снова заснул
Я огляделась по сторонам в поисках сына. Дюша уже благополучно нашол в толпе людей кучку своих одноклассников, и изумительно красиво фехтовал с ними на гладиолусах. Моя строгая маман стояла неподалёку, и фанатично снимала крыльцо на камеру.
— А теперь, — снова раздался с крыльца голос завуча в тельняшке, — девятый Б класс покажет нам танец! Просим!
Нет, это пиздец какой-то. В прошлом году без танцев обошлись.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179 180 181