Ты же не понимал этого, не хотел понимать. А я не могла сказать тебе это в глаза.
А вот сейчас настало время.
Оно очень вовремя настало. Тогда, когда ничего уже не изменить. Наверное, поэтому мне сейчас так легко всё это говорить. Потому что сейчас я развернусь — и уйду.
И там, за дверью, у меня начнётся новая жизнь.
Не такая, как была до тебя, и не такая, как с тобой.
Это всё будет называться "после тебя".
Я не знаю, какой она будет, жизнь эта. Она только началась. Я ещё ничего впереди не вижу. Может, я вообще иду не туда куда надо?
Но я не пропаду. Потому что ты научил меня любить. Научил добиваться своего. И даже научил скрывать свою боль от чужих глаз.
Странно, как это у тебя вообще получилось.
А ещё я поняла, почему ты умеешь быть счастливым, а я — нет.
Ты всегда любил и прощал, а я — только подставляла щёку под чьи-то губы и делала вид что "ладно, проехали". Вот в этом была наша с тобой разница. Разница, которую я не смогла вынести, а ты не смог понять, что произошло.
А теперь я больше не чувствую себя ущербной и никчемной. Я научилась прямо смотреть в глаза, и говорить правду. Научилась сдерживать свои обещания и отдавать себя всю, без остатка, даже зная, что никто этого не оценит.
Просто я очень постаралась стать тобой.
А теперь я встану. Мне нет больше необходимости смотреть тебе в глаза.
Я обещала тебе, что займу у тебя всего пять минут. Я сдержала своё обещание.
Я обещала тебе развернуться и уйти. Смотри, я это делаю.
Я только не обещала, что никогда не буду тебя любить.
Синдром Экзюпери
19-02-2009 08:58
— Расскажи мне сказку… — Тихо прошу в телефонную трубку.
— Сказку?
— Сказку.
— Какую?
— Какую хочешь. Только сам придумай.
— Лид…
— Что?
— Всё так плохо?
Плохо? Да нет, наверное. Да. Нет. Наверное. Вздыхаю:
— Паршиво…
— Он спит?
— Да.
— Послушай, Лид…
— Не надо. Я всё это слышала сто раз. Я не могу.
— Ты мучаешься.
— Нисколько.
— Любишь чувствовать себя жертвой?
— Сказку. Расскажи мне сказку. Пожалуйста.
Жёстко ухожу от скользкой темы. Он это понимает. Должен понять.
— Ладно. Сказка. Давным-давно…
Перебиваю:
— Не так. Надо чтоб «жила-была девочка».
— Хорошо. Жила-была девочка одна… Хорошая.
— Красивая? — Кокетничаю тухло.
— Красивая. Хорошая-красивая девочка. Жила она, была… Слушай, Лид…
— Никаких Лид. Не останавливайся. Дальше что?
— Дальше? Да хер его знает, что там дальше… Уфффф… Ты можешь сейчас выйти на пять минут? Я подъеду…
— Сказку! Я хочу сказку! Ну что ты за человек такой, а?
Мокрая волна начала подниматься из груди, и уже поднялась до носа.
— Началось… Ладно, слушай сказку. Жила-была девочка. Красивая-хорошая. Только глупая. Не перебивай. Глупая была девочка. И никто не знал — почему. Одни говорили — она в детстве с забора наебнулась, другие — что мама у неё пила по-чёрному, а третьи ничего не говорили. Они тупо пользовались тем, что девочка была дурой. А девочка и радовалась. А девочка и старалась. Скажут ей: «Дай денег, девочка» — она даст, скажут: «Я поживу у тебя, девочка» — она тут же печь топить, кашу варить, и носки вязать…
Медленно нажимаю на красную кнопку, и наблюдаю как на экране телефона плывут под унылую музыку навстречу друг другу две руки, и встречаются в приветственном рукопожатии под логотипом Нокия. И пустота. Серый экран.
Нос мокрый как у собаки. Ртом дышу. Дышу-дышу-дышу. Минут десять дышу ртом. А потом и носом стало получаться. Тихо выхожу из ванной, и, не зажигая света вхожу в спальню. Присаживаюсь на край кровати, поднимаю с пола сползшее одеяло.
— Ты спать? — Сонный голос в темноте.
— Нет ещё. Мне поработать нужно. Спи.
— Завтра поработаешь. Ложись.
Горячая рука хватает меня за запястье, и тянет на кровать. Осторожно освобождаю свою руку.
— Потом. Ты спи, спи…
За окном сигналит машина. Вздрагиваю. Чего-то жду.
Снова протяжный гудок.
Поправляю одеяло ещё раз, встаю, выхожу из комнаты, тихо прикрыв дверь, и замираю в прихожей.
Сигнал машины.
Накидываю на плечи куртку, и выхожу к подъезду.
— Зачем приехал?
Опять мокрая волна застряла в районе носа.
— Прости. Прости мудака. Я просто устал.
— Я тоже. Зачем приехал?
Губы прижимаются к моим рукам. Исследуют каждый палец.
— Я так не могу, Лид. Тебе никого не жалко. Никого! Меня не жалко, себя… Ты только его жалеешь! Почему?
— Ты знаешь. Зачем в сотый раз?
— Чтоб поняла! Чтоб глаза открыла, дура! Ты же его не любишь, ты его жалеешь!
— Мы в ответе за тех, кого приручили.
— За тех, кого вовремя не послали нахуй! Синдром Экзюпери! Зачем тебе это?
— Он без меня не сможет…
— А я смогу, или ты об этом не думаешь? Сколько ещё это может продолжаться? Год? Два? Три?
— Ты считаешь?
— Считаю! Ну, убей меня теперь. Лид, я должен знать, есть ли у меня шанс…
Смотрю на кончики своих тапочек. Выскочила, идиотка, в чём была. А тут лужи…
— Шанс есть всегда. Только ты сам должен решить — нужно ли оно тебе?
Не поднимаю глаза. На тапочки смотрю.
— А что я тут, по-твоему, делаю? Ты мне нужна. Только ты. Понимаешь?
Ещё бы. Ещё бы я не понимала. Сколько раз я это слышала… «Нужна». Я всем нужна. Только для чего?
— Для чего?
— Чтоб дышать нормально. А не с аквалангом. Лид, я не знаю, сколько у меня осталось воздуха…
Романтик. Какие слова, какие слова знаем… Помимо воли на лицо наползает скептическая улыбка. Мокрая волна оттолкнулась от носа, и пошла выше. Резко. Так, что слёзы выступили.
— А если сегодня воздух кончится? Что будешь делать? Умрёшь? Баллон в акваланге поменяешь?
— Не будь ты сукой, а? Ну, зачем ты?
А, в пизду тапки. Всё равно на помойку теперь. Делаю шаг в лужу, и утыкаюсь лицом в мокрое от дождя плечо.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179 180 181