— Вот, кореш, ситуация. Ищем конкретного урода, хоть он и законник, но мудила конченный. А нормального человека не могу корешем назвать, потому что не по закону.
— Точняк, по делу базаришь, Боров. Это же на Зомбаке ты крайний раз поднялся?
— Ха! Я на нем три раза поднимался. Забивал, что вежливый, что сортировку выдюжит и что Шило завалит. Мля, сейчас ещё раз забьюсь — с Ломом. Он мне в контры против тебя, зомбачок, но обломится. Будешь шнырем, я сказал.
— Благодарю, законник Боров. Буду должен.
— Не ссы, если ты тех, то сочтешься, да ещё и поднимешься. Лады, Рыба, канаем назад.
Бандюки аккуратно загасили окурки и ушли.
— Всё номано, Сеант?
— Да, Солдат, похоже, всё нормально. Если меня поведут к Кенту, сразу иди к ребятам Кэпа в ангар. Запомнил, братишка?
— Я хоо апонил, Сеант.
— Молодец. А сейчас пошли шалаш доделаем, да опробуем, что получилось.
Получилось отлично. Солнышко нагрело так, что внутри стало жарко и душновато. Приоткрыв полиэтиленовый занавес входа, завалились на тюфяки. Напарник задремал, я обдумывал тактику поведения на неизбежной встрече с Кентом. О, обеденный колокол!
— Зомбак!
Боров перехватывает нас ещё на подходе к ангару. Да, эффектно выглядит и распоряжается своими с грозным видом. Похоже, ему докладывают вернувшиеся с поисков. Подходим.
— Все, Зомбак, канаем к Кенту, потом пожрешь.
— Я понял, законник Боров.
Просительно указываю глазами на Солдата. Боров вникает на лету:
— Корень, берешь этого дохляка, канаешь к раздаче, пусть Черп нальет жрачки на двоих, потом отводишь в барак. Где Кэп кантуется, знаешь? Отдашь парня им. Врубился? Канай.
Успокоительно киваю братишке, расходимся. Боров по дороге инструктирует:
— Короче, приём в шныри ? это типа правки. Пасть сам не разевай, отвечай, когда спросят, думай, не борзей. Фуфло будет гнать Лом, ты стой на своем твердо. И говори только правду: Кент дотошный, умный, памятливый, его хрен наколешь. Понял?
— Да, законник.
— Лады, я, если что, и на себя взять могу.
У Кента оказался настоящий рабочий кабинет в пятом ангаре. Классическая приёмная с лавкой, журнальным столиком и стульями. Здоровый, выбритый охранник у дверей. Боров ткнул пальцем:
— Сиди, жди.
Благодетель зашел в кабинет. Я успел увидеть только небольшой тамбур (ничего себе), двустворчатые пластиковые «под дерево» двери закрылись на пружинах. Осторожно оглядываюсь. Мда, цивилизация: навесной потолок, две лампы дневного света, аккуратно окрашенные стены, небольшое деревце в кадке в углу. Охранник в чистых, но неглаженых брюках и рубашке. На ногах приличные летние туфли.
Я уже заскучал и подумывал, можно ли полистать журналы, когда Боров выглянул и махнул рукой.
Да, кабинет роскошный. Два стола буквой «Т», застекленный шкаф с папками, во главе Кент в бежевом костюме и шейном платке, справа бандюк, который командовал на сортировке (точно, Лом), слева присаживается Боров. На столе письменный прибор, моя папка, калькулятор. Кент внимательно меня рассматривает, Лом косится с явной неприязнью, Боров с серьезным лицом украдкой подмигивает.
— Ближе подойди.
Делаю два шага.
— Ты хорошо понимаешь, зачем тебя сюда привели?
— Да, сэр Кент.
— От моего решения зависит вся твоя дальнейшая судьба. Ты можешь зажить по-человечески, а можешь сегодня же оказаться в карьере. Поэтому отвечай только правду. Ты понял?
— Да, сэр Кент, я всё понял.
— Законник Боров сказал, что эту вещь ты отремонтировал сам. Это правда?
— Да, сэр Кент.
— Чем ты ремонтировал?
— У меня в шалаше, сэр Кент, есть инструменты. Шалаш ? это место, где я живу, инструменты спрятаны рядом.
— Гонит (это Лом).
— Где ты взял инструменты?
— Что-то нашел, что-то сделал сам, сэр Кент.
Холеная рука ложится на папку.
— Это тоже отремонтировал ты?
— Да, сэр Кент. На папке слетела застежка молнии. Я разогнул и снял стопор, вправил молнию. Мой друг отполировал папку тряпочкой с кремом.
— Каким?
— Для рук, сэр Кент, другого не было.
— В натуре, гонит.
Боров выкладывает на стол зажигалку.
— А это ? гонит?
Очки.
— Гонит?
Встаёт, трещит застежкой ремня:
— Нехилый гон получается, а, Лом?
Кент рассматривает очки.
— Как ремонтировал?
— На очках была сломана дужка, сэр Кент, и выпадало стекло. Оправу аккуратно выправил, стекло перестало выпадать, вывинтил винт крепления дужки, поставил целую дужку от других очков.
Боров одобрительно кивает. Продолжаю:
— В зажигалке, сэр Кент, сточился кремень, согнулась пружина. Я взял детали от другой, заменил. В ремне испортилась возвратная пружина. Разобрал застежку, поставил похожую пружину от авторучки, отшлифовал кнопку, собрал. Также отполировали.
— Ты сейчас назвал несколько специальных слов. Откуда их знаешь?
— Я не могу сказать, сэр Кент. Знаю, но откуда ? не помню.
— А как ремонтировать, откуда знаешь?
— Не помню, сэр Кент. Вижу сломанную вещь и понимаю, как она устроена и как её ремонтировать. Само в голове всплывает.
— Да гонит он, Кент. Помню, не помню. Фуфло.
— Ты так думаешь, Лом? Зомбак, руки покажи.
Протягиваю руки, поворачиваю.
— Ничего не видишь?
— А хули там видеть? Грабли как грабли.
— Они чистые, Лом. И ногти подстрижены. На лицо его посмотри.
— Ну, рожа.
— Он выбрит. Чем одеколонился, Зомбак?
— Лосьон «Олд мэн», сэр Кент.
— А ещё он причесан. Расчёска где?
Достаю, показываю расчёску.
— Хорошо. Когда стирал майку и рубашку?
— Вчера, сэр Кент.
Допрос прерывает стук в дверь и появление ещё одного законника. По-моему, Вялый.
— Нашли, сэр Кент.
На стол ложится ветровка Лупеня и его дубинка. Сердце дает сбой.
— В нычке у крыс на продуктовой нарыли.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31