Багров включил ТП-реактор, набрал координаты дома, в котором жили
Филины в Москве, и нащупал прицелом ТОПки требуемую квартиру. Экран
показал разгромленный кабинет Ивана Даниловича, а затем детскую. На экране
запульсировала желтая полоса: это означало, что биоэнергетические данные
Аликовой карты и внепространственный след в детской совпадали. Багров
переключил прибор на поисковый режим. Комната на экране размазалась, и тут
же возникла картинка, изображавшая какое-то буро-зеленое болото. Желтая
полоска порозовела.
- Все идет отлично, - отметил Багров.
Филин и Маша с надеждой переглянулись.
Изображение болота сменилось ледяным пейзажем: на переднем плане
виднелся странный торос, изъеденный идеально круглыми дырами. Полоска на
экране стала уже красной. Потом появились какие-то гигантские растения и
насекомые: прибор остановился на драке двух муравьев размерами с верблюдов
- для масштаба компьютер ТОПки нарисовал на экране синий контур
человеческой фигуры. Затем картинка почернела, и на ней ничего не
вырисовалось. Однако индикатор показывал, что след не потерян, наоборот -
Алик где-то близко: багровая полоска налилась кровью и пульсировала,
Очевидно, на экране был мир, лишенный света.
И тут маленькое окошко прибора словно распахнулось. Там была голубая
бескрайняя пустота; в отдалении парило несколько зловещего вида птиц, а на
переднем плане - казалось, протяни руку, достанешь - парил-летел-падал...

...лго был без памяти, потому что когда очнулся,
пришел в себя и осмотрелся, то вся эта гадкая жижа уже
засохла на мне, и моя кровь тоже засохла, так что весь я
был покрыт, словно ржавчиной, коркой, и понять, где моя
кровь, где гной, а где кровь того самого чудовища, было
невозможно. Нет, папка, я не оговорился, я действительно
сначала очнулся, а потом пришел в себя. Я куда-то падал.
Глаза мои были закрыты или залиты кровью, в лицо бил поток
воздуха, я падал и думал: "Вот сейчас... ух, вот сейчас
грохнусь... вот треску-то будет... брызги во все стороны
полетят..." Но проходили секунды, а я все не грохался, и в
горле стоял кислый комок и подкатывал ко рту, и спазмы
ударяли вверх из желудка, выталкивая этот ком, но я
удерживался от рвоты, хотя непонятно зачем: на мне была
такая мешанина всякой дряни, что блевотина ничего не
прибавила бы нового к наряду. И все же я сдержался. А
потом ради интереса открыл - разлепил - глаза. И весь этот
рвотный ком тяжелым кирпичом упал в желудок - настолько
удивительным было зрелище.
Я попал в голубую синь. Да, вот так мне хочется
сказать: голубая синь. И во все стороны голубая синь. Я
падал из неба в небо, и не было внизу никакой тверди. По
крайней мере, я ее не видел. Вверху плыли редкие облачка.
И внизу плыли редкие облачка. А под ними все та же голубая
синь.
Не знаю, что это за мир. Не знаю, что это за место.
По крайней мере, на Земле такое невозможно. Мне пришло в
голову, что вот так падать можно вечность, и тут я осознал
весь ужас своего положения, вспомнил прошлое, в отчаянии
заглянул в будущее, - это я и называю: пришел в себя.
Дышать было трудно, но можно. Дышат же в конце концов
спортсмены-парашютисты. А я словно совершал затяжной
прыжок - очень затяжной, - только вот тренированности не
хватало.
Снова накатил приступ тошноты. Я понял, что лечу
неправильно - обхватив плечи руками, скрючив ноги, - и
меня попросту болтает, крутит, как пришпиленного к
тележному колесу. Я раскинул руки, раздвинул ноги - сразу
же стало легче: меня развернуло лицом вниз, болтанка
прекратилась. По-прежнему кружилась голова и ощущалась
пустота в желудке, - но с этим, я надеялся, можно будет
свыкнуться.
Внизу виднелись несколько черных точек. Они быстро
приближались. Еще несколько секунд - и уже можно
разглядеть: это большие птицы. Огромные черные птицы,
раскинув широкие крылья, парили в голубом просторе. Все
ближе, ближе... Что это? Папка, ты представляешь?! Снизу
поднимались - точнее, это я падал - колоссальные
ископаемые птицы, прямо какие-то археоптериксы, только
величиной не с ворону, как полагается, а с планер, с
дисколет, с птеранодона. Да, папка, гигантские
археоптериксы: тело и крылья - в перьях, но на передней
кромке крыльев - когтистые пальцы, пасть полна зубов
величиной с напильники.
Я поравнялся с птицами и полетел вниз дальше. Уффф, -
перевел дыхание, - пронесло. Смотрю, ан нет: птицы перешли
в пикирующий полет и несутся за мной. Вот одна заложила
вираж - фссссс! - прошла подо мной, вывернула голову и -
цап меня за рубашку! Заскорузлая ткань подалась, рубашка,
слетев с моих плеч, осталась в зубах сумасшедшего
археоптерикса. Меня охватила дрожь, я весь посинел и пошел
пупырышками - не от холода: от страха, что сейчас эти
летающие крокодилы разорвут меня на куски.
Фссссс... - второй археоптерикс пошел на боевой
разворот. Он пронесся в метре от меня, вернее, надо мной,
- о-о-о, какая боль! - коготь полоснул по спине, развалив,
по-моему, дельтовидную мышцу надвое.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29