"
Следующим ходом он заказал себе безупречное здоровье. И... тут же
мешком рухнул на пол - словно невидимый великан прихлопнул его, как муху.
Игоряшу бросило в жар, потом в холод, невыносимая боль разорвала
внутренности, пульс зашкалил, из носа хлынула кровь, отнялись ноги, потом
руки, агония выгнула тело колесом, в голове взорвалась сверхновая. Игоряше
казалось, что по нему промчался товарный состав, потом пронеслась танковая
дивизия, потом не спеша прогрохотала вереница дорожных катков. Он хотел
было заорать: "За что?!" - но последним сгустком воли отогнал
катастрофический вопрос - _т_р_е_т_и_й_ вопрос для данного биомодуля, -
который, конечно же, закрыл бы перед ним дорогу в будущее. Вместо этого
Игоряша, захлебываясь густой ядовито-горькой желчью, пробулькал: "Новый
биомодуль!.."
Он очнулся в невообразимой позе на полу. Над ним клубился, истаивая,
смрад. Игоряша прислушался к себе - ничего не болело. в мышцах
переливалась чистая энергия. Голова была ясной и свежей; организм работал
как кварцевые часы. Переполняло ощущение счастья и вечности.
- Что это было? - спросил он, пораженный. "Функциональная перестройка
организма, - ответил биомодуль огненным текстом. - Пурификация ауры.
Наладка иммунной системы. Канцеродиализ. Бактериальный и вирусный дренаж".
- Ясно, - сказал Игоряша. Целый час он плескался в ванной,
наслаждаясь жизненными токами в клетках тела. Вышел насвистывая, и
переоделся в чистое. Подошел к братине, играя мускулами, подмигнул
биомодулю и раздельно произнес:
- Бес-смер-ти-е.
Игоряша ожидал, что новый удар свалит его с ног, опять набросится
жуткая сила и примется терзать. Но ничего такого не случилось. Перестройка
генетической программы и запуск нейронной реабилитации проходят совершенно
неощутимо.
В девять утра Игоряша с помощью очередного биомодуля обеспечил себя
нестарением. Он посчитал, что 35 лет - оптимальный возраст для вечной
жизни. Дальновидный человек, - и ведь известно, что миф об Эндемионе не
был ему знаком.
Да, великая вещь - бессмертие! Оно настраивает мысли на совершенно
иной лад. Малое делает великим, великое - малым, совершенное -
примитивным, затягивает память дымкой.

А между тем бедная женщина ужасно растерялась, очутившись на берегу
изумрудного океана под сенью фиолетовых деревьев с плоскими зонтичными
кронами. Много часов она шла по рыжему песчаному пляжу, надеясь отыскать
людей, жилье или хоть какие-нибудь приметы цивилизации. В воздухе пахло
клопами и уксусом.
Наконец на изгибе берега она увидела фигуру человека и бросилась
бегом навстречу. А приблизившись, пронзительно завопила и столь же
стремительно, не помня себя, помчалась прочь. Человек был впряжен в некое
подобие телеги на санях. У него был совершенно лысый шишковатый череп,
двупалые клешневидные кисти рук, прозрачный живот, в котором виднелись
омерзительные сине-бурые кишки, и три глаза. Единственное, что напоминало
здесь о Земле, - это третий глаз на лбу у чудовища. Он горел чистым
зеленым светом, как огонек Анютиного такси.

Е_Д_И_Н_О_Б_О_Р_С_Т_В_О
Глава "Е",
выношенная асом пунктуационного анализа П.Гриммовым.
Блиц-критик Герард Экудянов пользовался в нашей компании славой
человека, который в свои тридцать пять лет прочитал 35 тысяч книг. Те, кто
не знал лично Экудянова, пионера стилистической пропедевтики, поражались:
мыслимо ли такое - в среднем по тысяче книг на каждый год жизни?! Впрочем,
нам-то было известно, в чем тут секрет: Герард был не только
профессиональным прагматиком, но и профессиональным читателем. Психолог по
образованию, он работал в секторе психолингвистической биологии
научно-исследовательского Института Будущего и читал за приличное
жалованье с девяти до шести каждый день, исключая выходные. Норма в их
секторе была - сто зарубежных книг на человека в неделю. За перевыполнение
нормы шла прогрессивка. Сверхурочное чтение, правда, не поощрялось:
руководство берегло глаза сотрудников. Условия для чтения в секторе были
идеальные: удобные мягкие кресла, диваны для любителей читать лежа,
рассеянный сильный свет, цветные светофильтры, устанавливаемые по желанию,
терминалы ЭВМ, самодвижущиеся сервировочные столики с прохладительными
напитками и закуской.
Герард слыл в Институте феноменом: он читал в семь раз быстрее
среднего человека и в пять раз быстрее заведующего сектором, профессора
чтения, и при этом досконально помнил прочитанное. Зная это, мы не
удивлялись Герардовой эрудиции, нас изумляло другое: каким образом
Экудянов умудрился не взрастить в себе глухую ненависть к печатному слову
и откуда он берет силы, чтобы еще и писать?
В последние годы Герард прославился как создатель армянских рун.
Город Ереван ждал, когда же Экудянов, пятнадцать лет назад уехавший
завоевывать Москву, вернется на родину и откроет там студию рунического
искусства в национальном духе, но Герард пока не торопился. Он хотел
покинуть Москву только доктором библиологических наук, защитив диссертацию
на тему "Суперскоростное чтение вслух в условиях урбанистического шума" и
выпустив монографию "Как я прочитал сто тысяч томов и что после этого со
мной стало".
Никто из нас и помыслить не мог, чтобы состязаться с Герардом в
книгочействе и книгознании. И все же в один памятный день Экудянов был
посрамлен.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24