например, по причине полного исчезновения нототении в
антарктических и субантарктических водах в результате экологического
дисбаланса.
И Игоряша-второй - к тому времени уже по настоящему "второй", -
наконец додумался до желания, с которого надо было начинать: использовав
регистр Золотой Рыбки N_1009, он установил у себя в Малахитовой кухне рог
изобилия.

И_Д_И_О_С_И_Н_К_Р_А_З_И_Я
Глава "И",
вербализованная литературным йогом Н.Котляренко.
...Душным августовским вечером вся наша компания собралась у
звездного паромщика Славы Дорожного. В воздухе еще держалась, не
растворяясь в сумерках, дневная жаркая лень, и разговоры шли какие-то
вялые, липкие и тягучие, как перестоявшийся кисель. Кто-то уныло бубнил в
углу, кто-то тоскливо ворчал, домосед-кругосветник Рубенид Нерголин вязко
пересказывал некую бесконечную многосерийную телепередачу о дымковской
игрушке.
Хотелось свежего вечернего ветра, грозы, явления шаровой молнии или
пришествия инопланетян. Хотелось скверно ругать кого-то или получать
подарки.
Хозяина квартиры Славу Дорожного, изобретателя "защиты от дурака", мы
прозвали "звездным паромщиком" - по персонажу одного из его рассказов. Мы
все писали в основном фантастику - научную, сказочную, сатирическую,
героическую - в зависимости от пристрастий автора. Слава же, будучи
лидером стереопрозаиков, сочинял фантастику философскую.
Сейчас он обносил компанию бутербродами с колбасой, но делал это
скорее по обязанности, чем из радушия. Колбаса уже вспотела жиром после
двухчасового лежания на столе, и есть ее никому не хотелось. Вообще еда
казалась лишней в этот кисельный вечер.
Толя Каштаркин, генетический ученик Гарри Гудини, уже битый час
механически вязал какие-то немыслимой сложности узлы. Наконец он собрал
веревочки в горсть, превратил их в теннисный мячик и без следа растер в
ладонях.
- А знаете, - неожиданно сказал он, - Фишин издает новую книгу.
Называется "Прощай, вселенная"...
Будто искра проскочила в комнате. Даже слегка запахло озоном. Это
было то самое известие, которое только и могло нас расшевелить. Та самая
информация, которая была способна испепелить скуку и зарядить нас
энергией. Пусть даже энергией ярости.
- Как?! - вскричал наследник натуральной школы Булат Аникаев. - У
этого бездаря и новая книга?
- Упасть и не встать! - возопил космический моралист Боря Бурденко. -
Его что - за предыдущие опусы мало били?
- .....! - взревел Шушуня Майский, контаминатор строфики.
- Шушуня! - укоризненно сказал Гак Чуков, деспот разговорной речи. -
Зачем так-то выступать? Кричи - не кричи, а книга выходит, и ничего тут не
поделаешь. Нужно о другом думать. По-моему, в том, что ни у одного из нас
нет книги, - наша собственная вина.
Тут уж все закричали разом. Какая, мол, такая вина? Печататься негде
- раз. Рукописи отдают на поругание невежественным литконсультантам - два.
Издательские планы по фантастике сокращают - три. И вообще...
Кавалер морфемы Булат Аникаев неистовствовал.
- О чем ты говоришь, Гак? Вот Шушуня почти двадцать лет печатается,
его Союз писателей давным-давно к сборнику рекомендовал, а где он, этот
сборник? У Бориса - двенадцать повестей опубликовано, общий объем -
тридцать пять печатных листов, а заявка на книгу четыре года в
издательстве лежит без движения. Петя Кровский положительными рецензиями
может комнату оклеить - и что с того? Факт есть факт: фантастику у нас
печатают вопиюще плохо...
- А Ф-писатели? - ехидно спросил из угла шериф сарказма Паладин
Гриммов.
- Да какие они писатели?! - Герард Экудянов, виртуоз аллегории, даже
поперхнулся. - Я о настоящей фантастике говорю. А эти... Борзописцы!
Серость! Не печатаются, а тиражируются!
С Ф-писателями у нас были старые счеты. Эта братия тоже писала, так
сказать, фантастику. Их герои торжественно и чудно бороздили просторы
Вселенной, с ходу покоряли дальние миры, посрамляли плохих инопланетян и
братались с хорошими пришельцами, в светлом будущем у них не было никаких
проблем, и само будущее вырастало откуда ни возьмись в чистом поле на
пустом месте, без всякой исторической связи с современностью, а если герои
попадали в прошлое, то лишь затем, чтобы в два счета наладить там все как
надо. По поводу того, КАК надо и НАДО ли вообще, у них, у Ф-писателей,
сомнений не возникало.
Героям напрочь отказано в психологии, зато авторы наделяли их
античным телосложением, сизифовым упорством и силой и знанием физики в
объеме учебника для 7-го класса средней школы издания 1963 года.
Люди-схемы действовали в одномерном мире, сталкивались с высосанными из
пальца трудностями, решали надуманные проблемы, но зато решали их
неизменно с блеском, являя чудеса самоуверенности и бескомпромиссности.
Справедливости ради скажем, что герои иногда трагически погибали, но в
таких случаях смерть диктовалась либо благополучием всего человечества,
либо необходимостью платы за добытое знание <платы, обусловленной
нарушением правил техники безопасности>, либо черной неблагодарностью
некой злодейской планеты, которая никак не хотела выкинуть белый флаг
перед первопроходцами, несущими знамя великого антропоцентризма.
Словом, это была неистовая профанация литературы, перечеркивание
всего важного и интересного, что было сделано в отечественной фантастике,
однако почему-то именно таким опусам редакторы часто и споспешествовали,
полагая огрехи и вопиющие несуразности издержками жанра;
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24