Что же, бинго. Мне правда плохо.
Он опять обыграл меня.
От тебя так тепло и тесно…
Так усмешка твоя горька…
Бог играет всегда нечестно.
Бог играет наверняка.
Он блефует. Он не смеется.
Он продумывает ходы.
Вот поэтому медью солнце
Заливает твои следы,
Вот поэтому взгляд твой жаден
И дыхание – как прибой.
Ты же знаешь, Он беспощаден.
Он расплавит меня тобой.
Он разъест меня черной сажей
Злых волос твоих, злых ресниц.
Он, наверно, заставит даже
Умолять Его, падать ниц –
И распнет ведь. Не на Голгофе.
Ты – быстрее меня убьешь.
Я зайду к тебе выпить кофе.
И умру
У твоих
Подошв.

Ночь с 23 на 24 апреля 2004 года
@@@
Мне бы только хотелось, чтобы
(Я банальность скажу, прости)
Солнце самой высокой пробы
Озаряло твои пути.
Мне бы вот разрешили только
Теплым ветром, из-за угла,
Целовать тебя нежно в челку
Цвета воронова крыла.
Мне бы только не ляпнуть в шутку -
Удержаться и промолчать,
Не сказав никому, как жутко
И смешно по тебе скучать.

Ночь с 27 на 28 апреля 2004 года.
@@@
Как твое имя, доченька? Где твой дом?
Взор твой горяч, а стопы совсем босы…
Стой! Про тебя в газете ж! Три полосы!
Да, я, кажись, узнала тебя с трудом.
Мнишь себя Дщерью Божией? Ждешь даров?
Ангел по телефону воззвал к борьбе?
Кто твои предки, душенька? Чья в тебе
Заговорила нынче дурная кровь?
Кто они там? Вершители черных месс?
Боги? Цыгане? Беглые из тюрьмы?
Люди, молясь, слагают тебе псалмы,
Не доперев, что можно по SMS.
Кто твоя свита, девочка? Голытьба?
Татуированная, понятно, шальная рать?
Ты же Мессия, дитятко, – знать, судьба
Сорвиголов в апостолы вербовать.
Кто твоя паства, милая? Уж не те ль
Злые волчата – тысяч, наверно, дцать –
Слюни пускают, рвутся к тебе в постель,
Чтоб, не прорвавшись, вены себе кромсать?
Что же ты хочешь, сказка моя? Держав?
Золота? Славы? Тонны сердец – к ногам?
Хочешь познать, как, совесть в руке зажав,
Братья пойдут тебя продавать врагам?
Что же ты медлишь, глупенькая? Иди!
Жги, проповедуй, веруй и будь чиста.
Слушая смертный стон у себя в груди,
Ты мне когда-нибудь
Молча
Кивнешь
С креста.

1 мая 2004 года.
@@@
Моя мама в Турции с прошлой ночи.
Я теперь беру за нее газеты.
Гулко в доме. Голодно, кстати, очень:
Только йогурты и конфеты –
Я безрукая, как Венера,
Я совсем не хочу готовить.
Я могла бы блинов, к примеру –
Но одной-то – совсем не то ведь.
Дни тихи, как песни к финальным титрам.
Город свеж, весенен и независим.
Телефонный провод как будто выдран.
И ни от кого не приходит писем.
Моя Муза с черными волосами
Нынче Темзе шепчет свои пароли.
Мне осталось фильмы смотреть часами
И горстями но-шпу глотать от боли.
Никого. И [Имя] летит на море.
Мегаполис чист и необитаем.
Я – и лень – бескрылы, видать, на горе:
Кто куда – а мы всё не улетаем.
Мне пахать бы, дергая вожжи рьяно.
Мне бы небо, а не четыре стенки.
Я ж пока курю у подруг кальяны
И ношу носки неземных оттенков.
Хоть бы кто тряхнул, приказав быть лучшей!
Одеяло б сдернул с моей постели!
Ветер Перемен! Оставайся, слушай.
Мама будет в Турции две недели.

Ночь с 7 на 8 мая 2004 года.
@@@
Портят праздник городу разодетому.
Вместо неба – просто густое крошево.
Ты на море, мама, и вот поэтому
Не идет на ум ничего хорошего.
Знаешь, мама – Бога банкиры жирные
Нам такие силы дают кредитами!
Их бы в дело! Нет, мы растем транжирами,
Вроде бы богатыми – но сердитыми,
Прожигаем тысячами – не центами
Божье пламя – трепетное, поэтово!
Но они потребуют всё. С процентами.
И вот лучше б нам не дожить до этого.
Их-то рыла глупо бояться пшенного –
Только пальцем будут грозить сарделечным.
Но оставят перечень несвершённого.
И казнят нас, в общем-то, этим перечнем.
И пришпилят кнопочками к надгробию –
Что им с нами, собственно, церемониться.
У тебя ж поэтому, мама, фобия
Брать взаймы. И поэтому же бессонница –
Ты ведь часто видишься с кредиторами.
Их не взять подачками и вещичками.
За тобой идут они коридорами
И трясут бумагами ростовщичьими.
А в меня кошмарные деньги вложены.
И ко мне когда-нибудь тоже явятся.
Мне теперь – работать на невозможное.
А иначе, мама, никак не справиться.

Ночь с 9 на 10 мая 2004 года.
@@@
Мы с тишиной давно не четверостишили.
Все не сидится смирно ей, непоседе.
Тихо бывает только чтоб все услышали,
Как предаются страсти
Мои соседи.
Ночь с 12 на 13 мая 2004 года.
@@@
- Ваше имя
Нигде не значится.
- Я - богиня?
- Вы неудачница.

13 мая 2004 года.
@@@
О беде опять не предупредили.
Твердость духа - не из моих достоинств.
Знаешь, солнце - мне тебя отрядили
Из каких-то, верно, небесных воинств.
Страх похож на серый гнилой картофель.
Он тяжелой грудой на плечи давит.
На моем десктопе - твой римский профиль.
Это значит - Бог меня
Не оставит.

Ночь с 18 на 19 мая 2004 года.
@@@
...В моих снах он - тринадцатилетний мальчишка -
В прошлой жизни, наверно, он был моим сыном.
От него веет моря дыханием пенным.
В его книгах живут великаны и гномы.
У меня дежа вю - мы с ним были знакомы,
Его звали тогда еще Питером Пэном...
@@@
Он курит у вечерних «Пирогов».
«Ты, - говорит, - трактуешь жизнь превратно.
Активы превышает многократно
Объем твоих кармических долгов.
Мужчины столькие давно уже могли б
Навеки прекратить твои мытарства!
Они готовы за тебя полцарства!..
А ты влюбляешься в аквариумных рыб.
Твоя карьера – царское дитя,
С моста в корзине брошенное в Лету.
Пойдет ко дну! – он тушит сигарету. –
Я говорю тебе об этом не шутя!
Твои друзья – они умеют жить.
Умы большие, и притом не снобы.
Ты просишь их любить тебя до гроба,
Забыв, что это нужно заслужить.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52