– Значит, насколько я понял, У сейчас ваш главный подозреваемый?
– Да. Вот почему сегодня я созвал совещание.
– Почему вы раньше не доложили мне о допросе – я имею в виду, еще до визита в дом У?
– Мы пытались связаться с вами, товарищ комиссар, вчера, рано утром, – сказал Юй, – около семи.
– Вчера утром я занимался тайцзи, – ответил Чжан. – Неужели вы не могли подождать пару часов?
– Дело не терпело отлагательств, товарищ комиссар.
– Что вы собираетесь предпринять далее?
– Следователь Юй допросит нескольких человек, связанных с У, – сказал Чэнь. – А я еду в Гуанчжоу.
– Зачем?
– Чтобы найти гида турагентства, Се Жун – свидетельницу, которая, возможно, больше знает о том, что произошло между Гуань и У.
– Как вы ее нашли?
– В турагентстве мне сообщили ее имя, а затем Вэй Хун упомянула о ссоре между Се и Гуань в горах.
– Но может быть, это всего лишь мелкая стычка между гидом и туристкой?
– Может быть, но не обязательно. Почему тогда Гуань, Всекитайская отличница труда, назвала Се Жун шлюхой?
– Значит, вы считаете, что поездка в Гуанчжоу приведет к прорыву?
– На данном этапе у нас нет других зацепок, поэтому приходится идти по этому следу.
– Ну, допустим, У действительно был любовником Гуань, – сказал Чжан. – Какие у вас основания считать его убийцей? Никаких. Зачем У Сяомину было убивать ее?
– Именно этим мы и занимаемся, – не выдержал Юй.
– Именно поэтому я и еду в Гуанчжоу, – поддержал его Чэнь.
– А как же алиби У на ночь десятого мая? – осведомился Чжан.
– Алиби У обеспечил его приятель, Го Цзян. Го сказал Юю, что У провел ту ночь у него – проявлял пленки.
– Что же, значит, его алиби – не алиби, товарищи?
– Го просто покрывает У Сяомина, – сказал Чэнь. – В доме У есть все необходимое оборудование и даже фотолаборатория. Зачем именно в ту ночь ему понадобилось куда-то ехать?
– Послушайте, комиссар Чжан, – вмешался Юй. – Го – еще один «партийный сынок», представитель золотой молодежи, хотя и не такая важная птица. Его папаша дослужился всего лишь до тринадцатого ранга, к тому же он уже на пенсии. Возможно, именно поэтому Го заискивает перед У. Эти «партийные детки» способны на все.
– «Партийные детки»! – Чжан не выдержал. К голове у него прилила кровь, в горле пересохло. – Как вам не стыдно называть так детей всеми уважаемых руководителей нашей партии! Чем они вам не угодили?
Юй не собирался уступать.
– О выходках «партийных деток» известно всем! Неужели вы ничего не слышали?
– Некоторые «партийные детки», как вы их называете, возможно, действительно что-то натворили, однако утверждать, будто в нашем социалистическом Китае так много коррумпированных детей высших руководителей или все они плохи, – наглая ложь! И основывать следственные действия на предубеждениях в высшей степени безответственно, товарищ следователь Юй!
– Товарищ комиссар, – вмешался Чэнь, – я хотел бы выступить в защиту себя и товарища Юя. Мы с ним оба испытываем глубочайшее уважение к представителям высшего партийного руководства. И к их детям относимся безо всякого предубеждения.
– И тем не менее вы все равно едете разыскивать свидетельницу в Гуанчжоу? – спросил Чжан.
– Да, будем разрабатывать эту версию.
– Неверным курсом идете, – заметил Чжан. – Кстати, вы задумывались о возможных последствиях?
– Мы пока никого не арестовываем и никому не предъявляем обвинений.
– Я имею в виду политические последствия. Как по-вашему, что подумают люди, если пойдут слухи, что сын У Бина подозревается в убийстве?
– Перед законом все равны, – ответил Чэнь. – Я не вижу здесь ничего дурного.
– Если у вас нет более серьезных улик, считаю, что ваша поездка в Гуанчжоу безосновательна, – заявил Чжан, вставая. – По крайней мере, в бюджет нашей следственной бригады такие большие расходы не заложены.
– Что касается бюджета, – сказал Чэнь, также вставая, – я, как старший инспектор, имею право воспользоваться деньгами из представительского фонда – триста пятьдесят юаней в год.
– Вы согласовали свои планы с секретарем парткома Ли?
– Он еще не вернулся из Пекина.
– Почему нельзя подождать до его возвращения?
– Дело не может ждать. Беру на себя всю ответственность, как руководитель следственной бригады.
– Значит, вам непременно надо настоять на своем?
– Я вынужден ехать в Гуанчжоу, потому что других зацепок у нас нет. Мы не можем себе позволить игнорировать единственную.
После совещания Чжан долго сидел у себя в кабинете и думал. Подошло время обеда, но голода он не чувствовал. Он перечитал содержимое большого конверта, полученного из канцелярии управления. В дополнение к извещениям об обычных собраниях ветеранов партии, там имелось также приглашение на закрытый показ в Шанхайский дом кино. Смотреть кино сейчас не хотелось, но необходимо было как-то отвлечься от проклятого расследования.
Чжан сунул в окошечко кассы свой особый ветеранский пропуск с приглашением. Старым партийным кадрам, таким как он, оставляли билеты – одна из последних сохраненных привилегий.
Однако у самого входа настроение ему испортили несколько юнцов.
– Хотите билетик? Закрытый показ!
– Голые телки. Откровенный секс. Пятьдесят юаней!
– После такого фильма, папаша, в спальне будешь как тигр!
Чжан пришел в ужас. Каким образом этим молодым шакалам удается добывать билеты на закрытый просмотр? Предполагалось, что такие фильмы не предназначены для простого народа. Безобразие! Надо, чтобы управление полиции обязательно разобралось со спекулянтами и перекупщиками!
Чжан поспешил войти; его место было сзади, неподалеку от выхода.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148