– Ли ни единого слова не скажет об этих переговорах. Есть ли известия из других источников?
Ван Фэн тоже связалась с нами; велела завтра читать первую полосу «Вэньхуэй дейли».
– Зачем?
– Сегодня суд над У! Разве вы не слышали, старший инспектор Чэнь?
– Что?! Нет, я ничего не слышал.
– Ничего себе! – удивился Юй. – Я думал, вам сразу же сообщили об этом.
– Вы будете в суде?
– Да, буду, но процесс будет закрытым. По распоряжению МОБ.
– Как вы ладите с «соседями»?
– Прекрасно. Серьезные ребята. Собирают все документы. – Помолчав, Юй продолжал: – Вот только они не перепроверили как следует некоторые улики и свидетелей.
– Что вы имеете в виду?
– Взять, например, товарища Яна, работника бензозаправочной станции. Я предложил вызвать его для опознания, а потом пригласить в суд как свидетеля. Но они ответили, что в этом не будет необходимости.
– Как по-вашему, каким будет исход дела?
– У понесет наказание. Тут нет никаких сомнений. Иначе не было бы смысла затевать такую шумиху, – заявил Юй. – Но процесс может затянуться на несколько дней.
– Смертная казнь?
– Наверняка с отсрочкой исполнения приговора, пока старик еще в больнице. Но не более того. Народ не позволит.
– Да, по-моему, такой исход наиболее вероятен, – согласился Чэнь. – Что еще говорила Ван?
– Просила передать вам ее поздравления. Кстати, вам еще привет от Старого Охотника – от старого большевика. Именно так он и выразился: «старый большевик». Я уже много лет не слышал, чтобы он так себя называл.
– А он и есть самый настоящий старый большевик. Передайте ему, что я приглашаю его в чайную на озере. Я многим ему обязан.
– Насчет этого не беспокойтесь. Он сам собирается вас угостить. Старик не знает, что делать со своим жалованьем советника.
– Он заслужил такую прибавку – за тридцать-то лет беспорочной службы, – сказал Чэнь, – не говоря уже о его огромном вкладе в последнее дело.
– А Пэйцинь обещает снова устроить пир. Еще лучше прежнего, это я вам обещаю. Мы только что раздобыли юньнаньский окорок. Настоящий! – Должно быть, следователь Юй уже давно так не радовался завершению дела. От волнения он перескакивал с одной темы на другую: – Какая жалость. Вы пропускаете все самое интересное!
– Да, вы правы, – согласился Чэнь. – Но я так занят на съезде… Почти забыл, что возглавляю расследование.
Повесив трубку, он поспешил назад, в отель. Сегодня утром ему предстояло выступить с докладом, а после обеда участвовать в пленарном заседании. На вечернем общем заседании с важной заключительной речью собирался выступить сам министр Вэнь. Вскоре Чэнь всецело погрузился в работу съезда.
Во время обеденного перерыва он собрался было снова позвонить, чтобы поподробнее узнать о судебном процессе, но в фойе его перехватил начальник пекинского управления полиции Фу и проговорил с ним целых полчаса. Затем к ним присоединился начальник управления из другой провинции. И за ужином у Чэня не было ни единой свободной минутки: он должен был выпить за здоровье всех делегатов без исключения, обойти столик за столиком. После ужина его разыскал министр Вэнь. Чэню показалось, что министр питает к нему особое расположение. Наконец, после долгих речей, уже в десятом часу вечера, Чэнь украдкой вышел из отеля и направился в другой телефон-автомат на улице Хуанпулу. Юя дома не оказалось.
Чэнь позвонил Лу Иностранцу. Оказывается, Ван Фэн связывалась с ним.
– Она так рада за тебя, – сказал Лу. – Уж я-то понял. Даже по голосу можно догадаться. Очень славная девушка, очень!
– Да, – ответил Чэнь.
Когда Чэнь вернулся к себе в номер, горничная уже приготовила все для ночи. Постель была расстелена, окно закрыто, шторы полузадернуты. На прикроватном столике лежала пачка «Мальборо». В холодильничке Чэнь увидел несколько бутылок «Будвайзера» – импортная роскошь, призванная подчеркнуть его высокий статус. Все говорило о том, что он – «ценный кадр».
Включив лампочку рядом с кроватью, он пролистал телепрограмму. В номере имелось кабельное телевидение, поэтому можно было посмотреть на выбор несколько гонконгских фильмов о боевых искусствах. У Чэня не возникло желания смотреть ни один из них. Он снова выглянул в окно. В ночи чернел силуэт здания 1-го универмага, освещаемый никогда не гаснущими неоновыми вывесками.
Если бы возник экстренный случай, Юй обязательно позвонил бы ему.
Приняв душ, Чэнь надел пижаму, открыл пиво и развернул газету. Читать особенно было не о чем, но Чэнь понимал, что уснуть все равно не сможет. Он не был пьян – разумеется, не так пьян, как Ли Бай, который написал стихи о том, как танцевал с собственной тенью под луной.
Вдруг в дверь негромко постучали.
Он никого не ждал. Можно было притвориться спящим, но он слышал, что служба безопасности отеля имела обыкновение устраивать проверку в самые неподходящие часы.
– Иду, иду! – крикнул он довольно раздраженно. Дверь открылась.
Чья-то босая фигура в белом халате легко перешагнула через порог.
Несколько секунд Чэнь молча смотрел на вошедшего, пытаясь сообразить, кто это. Наконец до него дошло.
– Лин!
– Чэнь!
– Подумать только… – начал было он и осекся, не зная, что еще сказать.
Она закрыла за собой дверь.
На ее лице не было никакого удивления. Как будто она только что вышла из древней библиотеки в Запретном городе, неся в руках заказанные им книги, а в высоком и ясном пекинском небе воркуют голуби. Или как если бы она только что вышла из фрески на станции пекинской подземки – девушка-уйгурка с виноградом, легкая, как летнее небо, на босых ногах позвякивают браслеты, лучики солнца отражаются от позолоченной рамы…
Лин совершенно не изменилась – только распустила по плечам длинные волосы.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148