Она сидела на табурете у подножия трапа. Она успела снять свой облегающий блестящий костюм и выглядела сейчас намного старше. Лицо в морщинах, волосы тусклые. На соседнем табурете, ссутулившись, сидел и сам фокусник. С ним произошла еще более разительная перемена. Сняв грим, он превратился в лысого пожилого мужчину с большими мешками под глазами. Выглядел он довольно неряшливо – галстук распущен, рукава закатаны, шнурки не завязаны. Куда подевалось волшебство? Но Чэню показалось, что оба – и фокусник, и ассистентка – расслаблены, чувствуют себя непринужденно. Они по очереди пили из стакана какой-то напиток розового цвета. Скорее всего, они муж и жена. Закуривая, Чэнь подумал: на сцене они обязаны играть роль. Когда же занавес падает, можно снять маску и стать самими собой.
Мир – это сцена; сцен может быть много.
Так бывает у всех.
Так было и у Гуань.
На людях ей приходилось постоянно носить маску передовика производства; ничего удивительного, что в личной жизни она предпочла другую роль.
Сигарета дотлела до фильтра, а он и не заметил.
– Все прекрасно, – заявил Розенталь, когда они встретились в каюте.
– Вы успели насладиться уединением? – поинтересовалась Викки.
– Слово «уединение» трудно переводится на китайский.
Чэнь несколько раз спотыкался на этом слове. Перевести английское «уединение» на китайский можно только описательно, словосочетанием или даже целой фразой.
На обратном пути в гостиницу Розенталь поинтересовался, какова программа на вечер.
– На сегодня – ничего особенного, – ответил Чэнь. – В программе написано «свободное время», поэтому вы можете заниматься чем вам угодно. А в половине девятого мы идем в «Сычуаньский дворик», где будем петь караоке.
– Замечательно, – оживился Розенталь, – значит, сегодня наша очередь угощать вас ужином. Выберите хороший китайский ресторан.
Чэнь предложил поужинать в ресторане «Подмосковье».
И не только потому, что он много раз обещал Лу Иностранцу посетить его ресторан. Возможно, в «Подмосковье» он что-то узнает от Пэйцинь. Поскольку он будет вместе с иностранцами, сотрудники общественной безопасности не сочтут его поведение подозрительным, а Лу получит какую-никакую прибыль. Потом можно даже написать статью «Розентали в Шанхае» и упомянуть о ресторане «Подмосковье».
«Подмосковье» не обмануло его ожиданий. Ресторан и вправду оказался замечательным – Лу не преувеличивал. Фасад, похожий на дворец; золотой купол; панорамные фотографии на стенах. Лу совершенно преобразил когда-то заштатный ресторанчик. У входа гостей встречала высокая светловолосая русская девушка. Талия ее была тонка, как ствол русской березки из песни, популярной в шестидесятых годах.
– Кажется, современные экономические реформы на самом деле преобразуют Китай, – заметил Розенталь.
Чэнь кивнул. Частные предприятия, вроде ресторана Лу, в последнее время действительно вырастают, как бамбуковые побеги после дождя. Сейчас один из самых популярных лозунгов звучит на китайском как «Сян цянь кань», то есть «Следи за деньгами». В семидесятых годах, когда иероглиф «цянь» писался по-другому, лозунг можно было перевести как «Смотри в будущее!».
По залу разгуливали пышнотелые блондинки в мини-юбках; судя по всему, ресторан процветал. Все столики были заняты. Среди посетителей Чэнь заметил и нескольких иностранцев.
Розенталей и Чэня отвели в отдельный кабинет. Белоснежная скатерть, сверкающие бокалы, полированные канделябры и тяжелые столовые приборы – такими не погнушались бы есть и цари в Зимнем дворце.
– Зарезервировано для самых почетных гостей, – горделиво объявил Лу, собственноручно открывая для них бутылку водки.
Водка оказалась неподдельной. А еще Лу подал им икру. Обслуживали их безупречно. Русские официантки держались предупредительно, подавая блюда так незаметно, словно их и не было.
– Чудесно, – кивнула Викки.
Розенталь предложил тост:
– За китайскую экономическую реформу!
Все подняли бокалы.
Когда Лу Иностранец извинился и вышел, Чэнь проводил его в комнату отдыха.
– Как я рад, приятель, что сегодня ты смог ко мне выбраться, – сказал покрасневший от водки Лу. – Я очень беспокоюсь за тебя с тех пор, как позвонила Ван.
– Значит, ты в курсе.
– Да, если все, что говорила Ван, правда – а по-другому и быть не может.
– Не волнуйся. Партия по-прежнему доверяет мне, иначе сегодня я не пришел бы к тебе с американскими гостями.
– Я знаю, что ты не хочешь делиться со мной подробностями – совершенно секретно, интересы партии, ответственность полицейского и так далее, – сказал Лу. – Но может, послушаешь, что я хочу тебе предложить?
– А что ты хочешь мне предложить?
– Бросай свою работу и становись моим партнером. Я все обсудил с Жужу. Знаешь, что она сказала? «Даже не притрагивайся ко мне больше, если не поможешь старшему инспектору Чэню!» Правда, верная жена? И дело не только в том, что ты прислал нам на свадьбу лимузин с красным флагом, и не в том, что ты замолвил за нее словечко, когда она решила поменять место работы. Ты всегда был нам самым лучшим другом. Я уж не говорю о том, что без тебя нам не удалось бы купить «Подмосковье». Жужу согласна со мной: без тебя мы бы не преуспели.
– Очень мило с ее стороны, что она так считает. И с твоей стороны тоже.
– Послушай, я собираюсь открыть еще один ресторан, на сей раз интернациональный – там будут и американские гамбургеры, и русские щи, и картофель фри, и немецкое пиво. На самом деле международный ресторан. А ты будешь его управляющим. Мы с тобой станем равноправными партнерами. Пятьдесят на пятьдесят.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148