Объяснение вполне правдоподобное.
Однако и эта запоздалая подробность никакой пользы расследованию не принесла. Главное теперь было разыскать сообщников – они у бандитов наверняка были. Но напрасно следователи проводили бесконечные опознания, показывали фотографии убитых десяткам, сотням преступников обоего пола, нищим, бродягам, осведомителям – никто их ни разу не видел и ничего о них не слыхал.
Фамилии, значившиеся в автомобильных правах, лишь осложнили поиски. Оба ни разу не привлекались, обоим лет по сорок. Имена и фамилии были зарегистрированы в адресном столе, а каким образом преступникам удалось этого добиться – осталось невыясненным.
Итак, имена, без сомнения, вымышленные. Один шутник журналист даже написал в газете, что, видимо, бедняги вышли не из чрева матери, а из пробирки химической лаборатории.
И все же со временем истина открылась.
Разумеется, по вымышленным фамилиям никто из родных не стал бы разыскивать убитых. Но несколько недель спустя главный врач одной больницы из центра провинции по странному наитию стал рассматривать в лупу газетные снимки. И хотя в свете вспышек лица обоих бандитов были искажены, у него мелькнула ужасная догадка.
Он сел в поезд и поехал в городок, где произошла схватка. Встретился со следователем и добился эксгумации трупов. Едва увидев одного из убитых, он задрожал мелкой дрожью и прошептал, опустив голову:
– Это мой племянник.
Потом, несмотря на трупный распад и на то, что прошло много лет, узнал и второго. Подписав протокол опознания, врач рассказал все, что знал о жизни этих людей, жизни бурной и так быстро оборвавшейся.
Оба происходили из вполне благополучных семей, но рано остались сиротами. Друзья со школьной скамьи, одинаково неуправляемые, они были неразлучны, как два брата. Щеголяли в джинсах, не выпускали изо рта жвачку, баловались наркотиками, были нечисты на руку. Все знали их как злых насмешников, развратников и превосходных регбистов.
Родные в силу семейных традиций всячески пытались наставить их на путь истинный и держать под неусыпным надзором. И все же однажды дружки – им и двадцати не было – без всяких объяснений сбежали из дому, снялись с места, как две птицы, и след их простыл.
Когда родные сообщили об исчезновении юношей, полиция предприняла розыски по всей стране и даже за рубежом, но безрезультатно. Родным оставалось лишь гадать, живы ли они еще, или земля их поглотила.
Шли годы, и родные мало-помалу утешились, забыли о них. За все это время никто не получил от беглецов никаких вестей, ни плохих, ни хороших, – двадцать лет полнейшей неизвестности.
Такова была биография убитых.
Но что стало с Джулио?..
X
ВСЕ СНАЧАЛА
Через некоторое время после этих происшествий новый следователь вызвал Энрико для беседы с глазу на глаз.
Когда Энрико вошел в кабинет, он сразу же поднялся и молча протянул ему руку. С минуту они смотрели друг на друга, осознавая всю неуместность формальных любезностей.
– Синьор Тарси, – наконец начал следователь, – я пригласил вас, чтобы сообщить, что следствие возобновляется… все сначала.
Энрико промолчал.
– Видите ли, синьор Тарси, я внимательно изучил дело. Надеюсь, вы понимаете, что я, как и мой предшественник, искренне вам сочувствую. Но обнаружился новый факт, весьма неожиданный… и факт этот коренным образом меняет ситуацию, более того, дает основания для совершенно иной версии. До сих пор я вас не тревожил, но сегодня уже могу поделиться кое-какими соображениями.
Энрико по-прежнему хранил молчание.
– Прошу прощения, синьор Тарси, но мое служебное положение обязывает меня быть предельно откровенным, даже если откровения подчас и жестоки. – На миг он умолк, как бы собираясь с мыслями. – Итак, на вилле вашего сына не нашли. Значит, ваш сын все еще находится в руках других бандитов, сумевших удрать.
– Или он уже мертв, – бесстрастно заметил Энрико, но тут же, сам испугавшись своих слов, бессильно опустился на стул. – Нет-нет, господин следователь, – задыхаясь, пробормотал он, – мой Джулио не умер! Я уверен, он жив! – По лицу его струился пот, и голос как-то сразу сел. – Если только… если только Джулио не убили в эти три дня! – Охваченный ужасом, он снова вскочил, подбежал к следователю и схватил его за полы пиджака. – А может, вы уже знаете?! Он мертв? Ответьте, ну ответьте же! Вы знаете, да?
Руки у него тряслись, и все тело сотрясала дрожь.
Следователь осторожно отвел его руки.
– Ничего я не знаю, клянусь вам. Успокойтесь, синьор Тарси, не волнуйтесь так! Лучше бы вы сами мне помогли. А помочь вы можете. – Он пристально поглядел Энрико в глаза. – Вашего сына за эти годы уже десятки раз могли убить. Однако вы уверены, что три дня назад он был жив? Откуда вы это знаете, доктор Тарси?
Энрико опустил голову.
– Я говорил с ним… сам, лично.
– Надо думать, по телефону?
– Да, по телефону.
– До или после схватки с бандитами?
– За день до этого.
Следователь стал нервно расхаживать по комнате.
– Телефон… знаю, давно догадался… нелепая уступка, которой вы добились от моего предшественника и карабинеров. – Он остановился и спросил довольно резко: – А вам не кажется, синьор Тарси, что эта история с телефонными разговорами, которые вы свято храните в тайне, длится слишком долго?
Энрико замотал головой.
– Нет, не кажется, и вы должны меня понять!
Следователь уже не скрывал своего возмущения.
– Я-то вас понимаю, но эта пластинка все крутится, крутится, а толку чуть. Пора ее сменить! Самое время прибегнуть к помощи правосудия. Да, судьба вашего сына в опасности, но теперь уже речь идет не только о его судьбе!
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33