– Тебе тоже следовало бы подыскать легкую и хорошо оплачиваемую работу во внеурочное время.
– Я сказал сержанту, – продолжал Зейн, – что если он найдет и уничтожит интересующие меня материалы, то я заплачу двадцать тысяч долларов.
Теперь мне стало понятно, к чему это привело.
– Но Барлью обернул все против вас, верно?
– Когда Джер… мистер Нельсон был убит, сержант сказал, что я связан с убитым гомосексуалистом, имеющим приводы в полицию по поводу наркотиков и за проституцию. Невероятный скандал! Я неминуемо стану предметом насмешек.
– И Барлью подхватил то, что оставил Нельсон, то есть начал шантажировать вас?
Ниточки перестали быть невидимыми, они превратились в черный частокол посреди снежного поля. Насколько я понял, когда Терри работала с Нельсоном, фотографии были у нее. То, что снимки оставались у нее и после, означало, что они с Барлью заключили новый союз. Эта леди показывала себя очень гибким партнером.
Зейн кивнул.
– Сержант Барлью требовал две тысячи долларов. И работу в одной из моих компаний.
– Начальником службы безопасности? – попробовал угадать я.
Зейн впервые за все время посмотрел мне прямо в глаза.
– Он хотел быть садовником.
Я уставился на Зейна с таким видом, будто тот говорил на суахили.
– Садовником? Вы хотите сказать…
– Да, детектив Райдер, растения. Деревья. Цветы. Мне принадлежит часть в большом бизнесе, связанном с ландшафтным дизайном. Сержант хотел быть там садовником и занимать это место до тех пор, пока сам не решит уйти. Он был непреклонен. – Зейн снова взглянул на меня и пожал плечами.
– Он когда-нибудь упоминал о капитане Скуилле? – Я все еще пытался понять насчет садовода.
Зейн опустил глаза.
– Я не помню.
– А что вы можете рассказать о пожаре в «НьюсБит»?
– Сержант беспокоился, что у них может быть запись моего ответа мистеру Нельсону. Что-то такое, что может всплыть при расследовании. Но я понятия не имею, совершал ли он этот поджог.
– Если бы об этом стало известно, хватка Барлью превратилась бы в дым, – сказал я. – Но вы и сами следили за этой газетой.
– Я проезжал мимо пару раз… просто, чтобы посмотреть, подумать.
Подъезжая к их дому, я видел в гараже на пять машин и хвост «ягуара». Зейн всхлипнул. Клэр села рядом и положила руку ему на плечо. Но глаза ее напоминали грозовые тучи за окном.
– Я так и решил, что именно здесь все должно происходить, – послышался голос от двери, и в комнату широкими шагами вошел Барлью.
Лицо Клэр исказила злоба, она вскочила. Гарри внимательно смотрел на сержанта со своего стульчика. Я рванулся вперед, сжав кулаки.
– Да ладно, Райдер, – сказал Барлью. – Когда ты уже вырастешь?
– Сержант, я хочу, чтобы вы немедленно покинули мой дом, – твердо сказала Клэр.
Барлью замигал своими детскими глазками и повернулся к Зейну.
– Никаких проблем, мистер Пелтье. Никаких.
– Никаких проблем? – переспросил Зейн. – Я едва не превратился во всеобщее посмешище, а вы чуть не попали в тюрьму.
– Я ничего не помню, – медленно сказал Барлью.
– Вы шантажировали меня с этой…
– Я ничего не помню, – повторил Барлью. – Вам ведь приятно это слышать, мистер Пелтье?
Я понял, к чему он клонит. Ноздри Зейна зашевелились, словно почувствовали неожиданно появившуюся струю свежего воздуха.
– О чем вы говорите, сержант?
– Пока вы не выдвинули обвинение против… кого бы то ни было, нет судебного разбирательства. А нет судебного разбирательства, нет и негативной огласки. Нет никаких снимков, представленных в качестве доказательства для обозрения всему миру. – Барлью улыбнулся, и его губы превратились в крошечную красную дугу. – Знаете, какой из них понравился мне больше всех? Я назвал его «Уточки на прогулке»… то, где вы…
– Вон из моего дома, сержант! – потребовала Клэр. – Сию же минуту!
Гарри откинулся назад и положил локти на клавиши. Раздался густой низкий звук. Гарри улыбнулся Барлью, потом посмотрел на меня.
– Я тебе когда-нибудь рассказывал о напарнике, который у меня когда-то был, Карс? Давно, лет десять назад?
Барлью покраснел.
– Да пошел ты, Наутилус!
Гарри спокойно смотрел на Барлью.
– Ты бы лучше валил отсюда, Барл, – сказал Гарри. – Но-о, поехали, ковбой!
Глаза Барлью расширились почти до нормальных человеческих размеров, и он покраснел как рак. Он начал что-то говорить, но тут же замолк, развернулся и вышел, переставляя негнущиеся, как столбы изгороди, ноги. Мы услышали, как завелся двигатель машины. Зейн встал и закатил рукава, открыв манжеты рубашки, на лице его был написан ужас.
– Кто этот человек? – сказал, не обращаясь ни к кому конкретно. – О чем он говорил, черт побери?
Клэр взглянула на мужа так, будто ее сейчас вырвет, и выбежала из комнаты. Гарри похлопал меня по руке и сделал движение головой, приглашая пройти с ним. Мы отошли на несколько метров и остановились, чтобы нам не было слышно. Гарри сказал:
– Получается, это не имеет отношения к нашему делу? Правильно я понимаю?
– Правильно, – подтвердил я. – Абсолютно никакого. Совершенно тупиковое направление.
Гарри покачал головой, пробормотал какие-то проклятья в адрес Барлью и отошел. Я поднял фотографии и выскользнул за дверь. Клэр перехватила меня в холле.
– Чего бы это ни касалось, я хочу, чтобы это расследовалось, как обычное дело, – сказала она.
– Нет никакого дела, Клэр. Все упирается в показания Зейна против Барлью. Других свидетельств против сержанта нет, за исключением Терри Лосидор, которая сама с ним повязана.
Смех у Клэр вышел металлическим и невеселым.
– Зейн ничего не скажет. Он сейчас сочиняет какую-нибудь патетическую историю, чтобы я пожалела его.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104