– «Если бы стоял выбор между правительством без газет и газетами без правительства, я бы без колебаний поддержал второе».
Старик внимательно изучал мое лицо, словно стараясь его запомнить. Он протянул руки, обхватил мои пальцы ладонями, потом поклонился и коснулся лбом моей руки.
– Я знаю те же песни, что и Томас Джефферсон, – прошептал он.
Я мог только кивнуть. Конечно.
Гарри объяснил ему, что мы ищем. Старик повел нас через лабиринт комнат, зачастую пробираясь боком через особенно узкие проходы и упираясь носом в пожелтевшие газеты. У него была странная манера передвигаться: он то скользил, как на коньках, то скакал, будто с камня на камень через ручей. Мы быстро шагали следом, чтобы не потерять его из виду. Пачки, мимо которых мы проходили, были уложены идеально ровно: подшивки газет лежали толстой частью попеременно то в одну, то в другую сторону. Допускаю, что если бы у меня был с собой уровень, то на верхней газете любой из стопок его пузырек стоял бы строго посередине.
На пачках я видел названия газет Алабамы, из больших и маленьких городов: «Мобил Реджистер», «Дотан Бьюгл», «Джексон Дейли Брюс», «Хантсвил таймс», «Кулман таймс».
– А «Нью-Йорк таймс»? – спросил я. – «Вашингтон Пост»?
Он покачал головой.
– За это я не отвечаю.
Мы боком пробрались по скрипучим ступенькам, на которых стояли уложенные уступом пачки «Монтгомери Адвертайзер» за прошлые годы. С первой страницы хитро смотрел ломкий и пожелтевший Ричард Никсон. В темной комнате щелкнул выключатель, зажегся свет, и старик подвел нас к пачке газет высотой сантиметров в тридцать, стоявшей в углу.
– «Мобил НьюсБит», – сказал он, словно читая карточку из имеющейся в его голове идеальной картотеки. – Выходила еженедельно по четвергам. Дата первой публикации – одиннадцатое мая тысяча девятьсот девяносто шестого года. Публикации прерваны семнадцатого августа две тысячи второго года в связи с финансовыми трудностями. Куплена новым хозяином в октябре прошлого года и возобновила публикации.
Гарри кивнул.
– Мы бы хотели одолжить последние номера, если это возможно.
Старик снова поклонился.
– Для вас, Гарри Наутилус, все, что угодно.
Гарри нагнулся за газетами, а старик прошептал мне:
– Пять лет назад я держал свою работу в Мобиле. Городские власти назвали это общественным беспорядком и пожароопасным объектом и намеревались выбросить все на свалку. Гарри Наутилус нашел это место и помог нам переехать… – Он бросил на Гарри изучающий взгляд и снова зашептал: – Он может быть хуже дьявола, но порой у него вырастают крылья, у этого Гарри Наутилуса.
Мы повторили наш извилистый путь в обратном направлении. Гарри нес тонкую стопку «НьюсБит» перед собой, словно корону на бархатной подушечке. Старик, одобрительно кивая, шел за нами. Мы проходили мимо невысокой стопки, которая бросилась мне в глаза, и я поднял верхнюю газету. Обернувшись к негру, я показал ему свежий выпуск «Ле Монд» и удивленно поднял брови.
А это что?
– Есть такая слабость, – сказал он, улыбаясь, как Мона Лиза.
Мы вернулись в участок и выгнали из маленькой комнаты для совещаний двух уборщиков, игравших там в карты. Я позвонил Кристел Оливет-Толивер по поводу кодов личных объявлений. Она была в восторге, когда я рассказал, что мы можем одолжить ей выпуски «Мобил НьюсБит», датированные еще прошлым ноябрем, и когда я попросил ее за это только отутюжить газеты перед их возвращением, она охотно согласилась. Я объяснил Гарри принцип буквенно-цифрового кодирования, который использовала Кристел, и мы начали просматривать объявления, начиная с последних ответов Фариера.
Чтобы сфокусироваться на мелком шрифте, Гарри пришлось вытянуть руку вперед.
– Еще чуть-чуть, и нужны будут очки, – сказал он и прочел объявление: – «Ищу друга. ОБЖ, двадцать четыре, ищет сначала дружбу, затем возможны ДСО с привлекательным, веселым, порядочным мужчиной от двадцати двух до двадцати восьми. Любит гулять в парке, танцевать, зажиматься, а еще я люблю пляж». Что такое ДСО?
– Долгосрочные отношения.
Гарри хмыкнул.
– М-да. Вот так одинокие люди говорят, что хотят жениться, обустроиться и нарожать деток.
– Фариер был пляжным человеком. Возможно, он отвечал на упоминание о пляже в объявлениях.
Гарри просмотрел другую газету и прочел:
– «Ищу родственную душу. Активная, общительная ОБЖ двадцати семи, блондинка с карими глазами ищет милого человека, родственную душу для ужинов, кино, прогулок под луной по пляжу. Должен быть в форме и любить качаться. Сначала дружба, потом?…»
– Опять пляж. Аспект фитнеса. Ничего примечательного.
Мы быстро пробежали следующие четыре объявления. Они были полными клонами первых двух как по тону, так и по интересам, и я снова начал чувствовать тяжелый стук в голове. Гарри взял последнюю «НьюсБит». Он раскрыл газету и пробежался пальцем вниз по странице, читая про себя. Затем палец остановился и пошел по второму кругу.
– Бли-и-ин… – прошептал он и, развернув газету ко мне, ткнул пальцем в одно из объявлений. Я прочел его и понял, что на ночные кошмары, как и на молитвы, может быть получен ответ.
Недавно в городе и ищу кого-то особенного. ОБЖ ищет ОБМ. У меня абсолютно сумасшедшая тяга к мужчине 183–188 см, 80–85 кг, 20–30 лет. Я люблю гладкую, чистую грудь, практически без волос, внушительные бицепсы и крепкие плечи. Никаких аппендицитов или других шрамов. Мне нравится плоский брюшной пресс. Я ОБЖ, деятельная, 170 см, 54 кг, блондинка, длинные ноги и большая грудь, масса тайных и особых желаний. Если у вас уже есть отношения, я могу быть очень осмотрительной.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104