– Убийцы, направляющие посылки, – это особый вид преступников, я так считаю. Тщеславные типы, которые хотят попасть на первые страницы газет.
– Как Чарльз Менсон? – уточнила Брайони.
– Он не направлял никому посылки, – парировал Стив. – Или я ошибаюсь?
– Ну, собственно, нет, я имела в виду… – Брайони покраснела. – Он хотел стать знаменитым.
– Правда? – Девушка промолчала, поскольку вопрос явно был риторическим. Он снова нахмурился. – Это все напоминает рассказ о Шерлоке Холмсе: там тоже некто посылает отрезанное ухо в картонной коробке. И, как всем известно, Джек-Потрошитель прислал в полицию почку жертвы.
Старая настольная лампа погасла, издав отчетливый звон.
На мгновение воцарилась тишина, всем требовалось привыкнуть к полумраку. Первым заговорил Макриди:
– Он называет себя Странником. Конечно, этот псевдоним может не иметь никакого отношения к его настоящему имени.
– Но если так, он выбрал его по другой причине, – подхватил мысль начальника Стив. – Для него это слово имеет какое-то значение.
– Не обязательно, – меланхолично заметил Пелгрейв. – Это прозвище довольно распространенное. Он мог заимствовать его из списка кодов телефонной связи, например. А аутопсия дала какие-нибудь новые сведения, сэр?
Макриди пожал плечами:
– Ничего особенного. Патологоанатом подтвердил, что надпись на стене сделана кровью Годвина. Он придерживается мнения, что железный болт – необычный, он применяется для каких-то специальных целей. Уже послал запрос инженерам.
Брайони хотела было произнести очередную глупость, но на этот раз сумела удержаться. И так слишком много ляпов за одну беседу, не считая дурацкого восклицания насчет контейнера. Макриди, должно быть, очень доволен, что в его команде есть женщина, знакомая с ассортиментом товаров «Тупервеа». Она погрузилась в свои мысли и не слушала, что говорили коллеги. Девушке очень хотелось выбраться из прокуренного кабинета на солнышко и прыгнуть в автобус, не задумываясь, куда он идет. Куда угодно, главное – подальше отсюда.
Правило номер один: не нервничать. Правило номер два: всегда быть готовой к ответной реакции. Брайони прошла к своему рабочему столу и принялась бездумно разрисовывать оберточную бумагу, покрывавшую ее стол. Стив прав: ручки, которые выдавали полицейским, – дешевое барахло. Вот эта, например, то пишет, то нет, но зато оставляет жирные пятна пасты на пальцах. Брайони нарисовала целую шеренгу поросят с бодро закрученными хвостиками, завивавшимися по контуру столешницы, а в центре написала: «Свинка». Именно такая поросячья семейка была намалевала на стенах комнаты Чарльза Менсона, в которой нашли двух жертв убийцы, утыканных многочисленными столовыми ножами и вилками. Совершенная в своей законченности картина.
Джимми просунул голову в чуть приоткрытую дверь:
– Внезапная удача. Я там развесил сушиться новые снимки, но мне нужно было отпечатать еще кое-что. Мне кажется, я нашел нечто очень похожее. А кроме того, я проверил пленку аутопсии. Я ее еще не распечатывал, но даже на негативах видна двойная резаная рана на шее. Правая рука отделена.
– Схожу-ка я прямо сейчас посмотрю это дело. У тебя есть номер?
– Ага. Найдется клочок бумаги? Я запишу.
Брайони широким жестом указала на стол и протянула шариковую ручку.
– А это что такое? – Он широко улыбнулся, рассматривая свинок.
– Ничего особенного. Рисунки, которые помогают мне думать. Просто напиши номер дела.
– Поросята? Очень мило. Ты неплохо рисуешь. Вот чему, оказывается, учат на отделении искусств?
– Ты слышал когда-нибудь про Чарльза Менсона?
– Само собой. Я, по-твоему, на какой планете живу?
– После одного из убийств банда Менсона написала слово «СВИНКА» кровью на стене. Что-то напомнило мне об этом в истории с Годвином. Есть тут какая-то связь. Но вот какая, пока точно не могу сказать.
– У тебя есть планы на этот вечер?
– Нет.
– Вот и хорошо. Послушай моего совета: тебе нужно пораньше сегодня отправиться спать.
Так и вышло. В десять часов электричество вырубилось: отключились телевизор, чайник, настольная лампа; лишь призрачный свет уличного фонаря падал через окна. Брайони остановилась посередине комнаты, вглядываясь в зловещие силуэты предметов, потом на ощупь прошла в кухню и по привычке открыла холодильник. Внутри, конечно же, не было подсветки. Но это не играло никакой роли, ведь все равно продуктов там не осталось.
Она позвонила в аварийную службу и прослушала сообщение автоответчика: «Энергоснабжение Центрального Лондона отключено для проведения ремонтных работ. Нормальное обслуживание будет восстановлено, как только это станет возможным».
Такое ощущение, что уже наступил сезон зимних забастовок, подумала Брайони. Она проверила бак электронагревателя, в котором должна была остаться горячая вода. Прошлой зимой, в самый разгар забастовок, когда электричество давали на три часа, а потом на три часа отключали, темными вечерами, по крайней мере, можно было принимать ванну при свечах – а сейчас ей хотелось именно этого.
Когда Брайони погрузилась в воду – такую горячую, что она почти обжигала кожу, – в сознании ее поплыли образы – во всей полноте цвета, отсутствовавшего на просмотренных снимках. Женский труп лицом вниз на бело-голубом линолеуме, кровь смешалась с осколками разбитого чайника. Еще один женский труп, подвешенный на грубом шнуре к стене дома. Экстравагантные цветочные гирлянды обрамляли голову и плечи жертвы. Поросята с хвостиками-крючками. Обнаженные тела, утыканные ножами и вилками. Голова Брайони разрывалась от пульсирующих ударов.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109