А Рогожина что, нет на месте?
– А вы разве не в курсе? – удивился Машков.
– Я только что вошел в свой кабинет.
– А-а, ну тогда понятно. – Олег помолчал и сказал: – Нету больше Вадима, Евгений Сергеевич. Неделю назад похоронили.
– То есть как? – не понял Осетров.
– Кремировали на Хованском.
– А что же случилось?!
– Тут сложный вопрос. Я, пожалуй, вам не отвечу. А вы вот что, вы у своего начальства поинтересуйтесь. Все материалы, которые были у Рогожина, переданы в ваше управление. Если нет дополнительных вопросов, извините, у меня на трубке другой разговор…
– Вот те на!… – вслух произнес Евгений и положил свою трубку на место. В голове был полнейший сумбур.
Евгений снова набрал номер секретарши начальника:
– Полина Георгиевна, заранее извините, как сегодня складывается день у шефа? Он примет меня?
– А, Евгений Сергеевич? Я как раз собиралась звонить вам. Я доложила генералу о вашем прибытии. Он назначил вам на завтра, на девять утра. Пожалуйста, со всеми материалами по «Норду». А сегодня он, к сожалению, не сможет с вами поговорить, потому что уезжает. Так что располагайте своим временем.
– Благодарю, я прямо, как говорится, с корабля. Если что-то экстренное, мой мобильный включен.
«Так, – подумал он, – что будем делать в первую очередь?»
Он достал из сейфа свой телефонный справочник, нашел номер домашнего телефона Рогожина и стал звонить. Услышал усталый женский голос:
– Вас слушают.
– Извините, это подполковник Осетров. Я только что прибыл и не знал ничего о Вадиме… Вадиме Арсентьевиче. Могу ли я поговорить с его…
– Не стесняйтесь, вдовой, да? Это я. Меня зовут Нина Васильевна. Чем могу служить?
– Я не мог бы сегодня встретиться с вами, Нина Васильевна? Ну, скажем, где-нибудь в конце дня?
– Для чего?
– Я постараюсь объяснить при встрече, если позволите.
– Адрес знаете?
– Да.
– Приезжайте, – женщина продолжительно вздохнула, – к девяти. Устроит?
– Вполне. А меня зовут Евгений Сергеевич. Может, слышали?
– Уж и не помню, – сухо ответила вдова и положила трубку.
Он опять задумался. Откуда, из каких источников могла знать Алена о смерти Вадима? Ну, скажем, от Татьяны. А та? Что, жена сообщила любовнице? Не может быть. Таня на работу Вадиму звонила? А он что, сумасшедший – давать ей свой служебный телефон? Нет, совсем не то… И вдруг сообразил: а в чем дело? Надо просто позвонить Татьяне и подъехать. Какие сложности? Главное, чтоб была дома.
Она оказалась дома и, как послышалось Евгению, даже вроде бы обрадовалась его звонку. Заторопилась, прямо сейчас же приглашая его к себе. И выглядело это так, будто она с нетерпением ждала его возвращения. Опять же – почему? Ну, вероятно, Алена сказала ей, что он убыл в длительную командировку. Вот так теперь все и выстраивалось…
Странно, по Тане не было заметно, чтобы она очень уж сильно переживала смерть Вадима. В конце концов, кто он ей? Приятный знакомый, с которым ей было интересно. Знакомый, который, кстати, тоже частенько исчезал по долгу своей службы. Так что все их любовно-дружеские свидания свелись, может быть, к нескольким десяткам встреч, не более.
Таня была, как всегда, в форме. То есть в таком наряде, в котором и дома себя чувствуешь не очень стесненной, и при необходимости можно выйти в город, не переодеваясь специально. Короткая черная юбка, туго обтягивающая ее полноватые бедра, и темная шелковая кофточка, прикрывающая только высокую, вызывающе торчащую грудь, у нее есть какое-то мудреное название, Женя слышал, но забыл. Что-то вроде дамского лифчика, но немного больше размером.
Евгения всегда несколько смущала Танина манера здороваться. Она выпрямляла спину, приближалась и всем телом прикасалась к входящему – от колен до груди. Прижималась и лукаво поднимала горбоносенькое свое лицо с чуть раскосыми глазами и маленькими пухлыми, ярко накрашенными губами. Затем обычно следовал легкий, почти скользящий, ритуальный поцелуй. Здрасьте! Как мы по вас соскучились! Слишком получалось интимно – и грудь, прижимаясь, подрагивала, и живот словно призывал не стесняться.
Так и теперь, будто соблюдая свой ритуал, Татьяна прильнула к нему, обхватила за спину руками и как бы слегка обвисла.
– Проходи… – И, захлопнув дверь, она пошла в комнату.
И там, среди банкеток, повторилось то же самое. Только на этот раз Таня закинула обнаженные загорелые руки ему на плечи. Прижала лицо к его груди и вздрогнула, будто всхлипнула от горя. Но когда подняла лицо, глаза ее были сухи и абсолютно спокойны.
– Ты уже знаешь… – прошептала она, не отпуская его от себя и прижимаясь с еще большей страстью.
Он взял ее под мышки и попытался немного отстранить, но не тут-то было. Прилипла девушка и, видно, не собиралась отлепляться.
– Что произошло? – спросил он, глядя ей в глаза.
– А! – Она капризно мотнула головой с тяжелым «конским» хвостом, закрепленным на затылке большим гребнем. – Что теперь говорить?… Уверяют, он сам… Это просто ужасно. Я такое пережила! А ты? Ты – как?
– Повторяю, сегодня только вернулся, ничего не знал. И никто толком объяснить не может.
Он стал ласково гладить ее по спине.
– Устал?… Соскучился? – Она, видать, по-своему поняла его жест. И вдруг призывно вскинула голову: – Какие мы все дикари, Господи! Ну иди же, скорее! Иди!
А дальше – туман и какие-то нелепые, быстрые слова и отчаянно-суетливые движения рук…
Она перешагнула одной ногой банкетку и, опрокидывая на себя Женю, опустилась на нее, воскликнула:
– Мне так неудобно перед ним! Но что я могу с собой поделать, если ты мне нравишься?… Давай же, прошу!…
«Дурацкое дело нехитрое…» – почему-то мелькнула мысль и тут же растворилась в активных действиях Татьяны.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18