— Извините, милицейские… Когда я поняла, что они спишут все на случайность со скрывшимся с места преступления водителем, я вспомнила про эту девочку, как она пыталась кому-то из взрослых сказать, что «этого дедушку дяденька толкнул»… В общем, я ее мордашку каким-то чудом, несмотря на шок, запомнила, она очень хорошенькая девчушка… Я потом несколько дней бродила по дворам в том районе, и наконец мне повезло.
— И что же, Машенька вновь подтвердила вам то, что говорила тогда в толпе?
— Слово в слово! — кивнула Лидия Ильинична. — И я ей верю.
Некоторое время они помолчали, после чего Турецкий задал неизбежный вопрос:
— Мог кто-то убить вашего отца, если это действительно убийство, в связи с вашим бизнесом? Отомстить за что-то, например?
— Это исключено, — твердо возразила Клименко. — У меня всего лишь среднее по величине модельное агентство, называется «Круиз», работаю я в тесном контакте с более крупными, и куда более крупными, коллегами, никто меня как конкурентку рассматривать не станет. Да и дорогу я никому не перебегала…
— Что, вот так все гладко? — усомнился Александр Борисович.
— Не все. Но, поверьте, не до такой степени, чтобы папина гибель имела отношение к нашим мелким неурядицам…
— Лидия Ильинична, — покачал головой Турецкий, — если вы действительно хотите, чтобы мы взялись за ваше дело, вам придется предоставить право решать, что к чему имеет отношение, нам. Насчет «верить — не верить» я уже говорил. И соответственно предоставлять нам любую информацию, какую мы запросим, включая связанную с вашим бизнесом…
Она немного подумала, прежде чем ответить:
— Хорошо. Я согласна, хотя…
— Никаких «хотя»…
Турецкий нажал клавишу миниатюрного селектора и окликнул секретаршу:
— Наташенька, кто из наших на месте?
— Плетнев и Щербак, — отозвалась та.
— В таком случае Щербака ко мне. — Он покосился на поднос с давно остывшими и так и не тронутыми кофе и чаем, который Наташа незаметно внесла и оставила в самый разгар беседы с посетительницей. — Сейчас я познакомлю вас с оперативником, который будет заниматься гибелью вашего отца. Но вначале вместе с ним подойдите к Наташе, она должна составить контракт… Точнее, трудовое соглашение… Входи, Николай.
Последнее относилось уже не к Клименко, а к Щербаку, абсолютно бесшумно появившемуся на пороге кабинета.
— Я полагала, моим делом будете заниматься лично вы, — пробормотала Клименко, нахмурившись. — Я… Я о вас слышала… Вы ведь тот самый Турецкий, из Генпрокуратуры?
— Тот самый… Делом вашим я заниматься тоже буду. Обязательно. От кого вы слышали обо мне?
— Это так важно? — Женщина закусила нижнюю губу, и в ее глазах мелькнул наконец огонек, который с некоторой натяжкой мог сойти за попытку кокетства.
— Не очень, но я человек любопытный, — улыбнулся он.
— Хорошо… У меня есть подруга-врач, она работает вместе с подругой вашей жены… Такая вот цепочка.
— С Катей?
— Кажется…
— Точно с ней, — покачал головой Александр Борисович. — Других подруг-врачей у моей жены нет… Хм!
Он пожал плечами: удивительные существа женщины! Екатерина его всю жизнь недолюбливала, это он знал точно. А вот поди ж ты — клиентке порекомендовала, судя по всему, как хорошего спеца… Ладно, проехали!
Турецкий посмотрел на застывшего в ожидании Николая, отметив его недовольную физиономию: кому ж понравится, если про тебя забудут, предварительно выразив косвенное недоверие к твоим профессиональным качествам?!
— Да, так вот, прошу любить и жаловать, — спохватился он, — наш Николай Щербак, несомненно лучший оперативник.
Клименко нехотя поднялась и повернулась к Николаю, а Александр Борисович с удовлетворением пронаблюдал почти молниеносную смену выражений на физиономии оперативника — от упомянутого недовольства до трепетного восхищения совершенной красотой Лидии Ильиничны. И, дождавшись, когда оба они покинули кабинет, с некоторым сомнением потянулся к чашке остывшего кофе: хоть такого хлебнуть, тем более что Наташа сейчас уже занята с новой клиенткой — оформляет договор. Вряд ли, конечно, клиентка эта «долгоиграющая»: Турецкий почти не сомневался в том, что подозрения Лидии Ильиничны не следствие реальной ситуации и плохой работы милицейских, а результат ее собственного шока.
Во внезапную смерть близкого человека поверить всегда трудно, особенно поначалу. Он много раз за годы работы видел и знал, что люди в таких случаях отвлекают себя от безусловности случившейся трагедии с помощью собственной фантазии, накручивают вокруг гибели жертвы сюжеты собственного изготовления, чаще всего как раз детективные… А тут еще девочка, тоже со своими явными фантазиями… Ладно, их дело, во всяком случае, на данном этапе важнее всего проверка фактов. И Коля ее осуществит, как всегда, блестяще, так, чтобы никаких сомнений ни в чем и ни у кого не осталось.
А что касается поиска скрывшегося с места водителя, это дело милиции: у них и возможностей больше — и информационных, и физических, — и людей для их реализации. Остается надеяться, что в свое время он сумеет объяснить это красавице-манекену достаточно убедительно.
Придя к столь утешительному, но малоинтересному выводу, Александр Борисович вздохнул и, в очередной раз с сомнением поглядев на остывший кофе, все-таки решился и сделал маленький глоточек.
— Не так уж и плохо, — кивнул он сам себе.
Однако допить кофе ему сегодня было явно не суждено: в дверь кабинета постучали. И не успел Турецкий в этой связи поморщиться, как на пороге возник не кто иной, как Константин Дмитриевич Меркулов собственной персоной!
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12