Можете сегодня, если еще успеете. Можете завтра. Но не позже. И не волнуйтесь, у меня с ним тоже договоренность… твердая. Он, как это теперь называется, посредник. Но нас еще ни разу не подвел, не подставил… — Лицо Сергея Александровича стало немного хмурым. — Я прикинул, выходит, в общем, как раз около семи тысяч долларов. Хотя курс и немного скачет. Ну, придется предусмотреть и это обстоятельство, сами понимаете.
— Скажите, Сергей Александрович… — начала Васенина и замолчала.
— Да, я слушаю вас?
— А сколько…
— Что именно? — доктор посмотрел на нее и улыбнулся. — Ну, смелее.
— Сколько будет стоить сама операция? — решилась, наконец, она.
— Это в каком смысле? — словно бы удивился доктор, но глаза его были серьезны.
— Ну… Сколько я буду должна вам лично?… Я же понимаю…
— Ничего вы не понимаете, — хмыкнул доктор. — Светлана Владимировна, возможно, я вас несколько разочарую, но, видите ли… как бы сказать? Я — хирург, а не взяточник. И те деньги, о которых мы с вами говорим, пойдут исключительно и целиком на необходимые лекарства и донора. Вы должны знать, что нам нужен не первый попавшийся донор, а только тот, генетические показатели которого совпадают с показателями мальчика. И соответствующие лекарственные препараты, которых вот тут, у нас, — он потряс разведенными в стороны руками, — просто нет. Это понимаете?
Она неуверенно кивнула и хотела еще что-то добавить, но он опередил:
— Вот и славно. — Доктор снова улыбнулся. — И не извиняйтесь. Я тоже прекрасно вас понимаю. Я ведь не в облаках витаю, а живу, как и вы, на грешной земле. Ну а если теперь жизнь вот так поворачивается, что же нам с вами остается? Противостоять, по мере сил… А вот почему я оперирую долларами, объясняю. Все эти лекарства импортные, и оплачивать их вам придется в валюте. Имейте это в виду и заранее поменяйте деньги.
— Спасибо, доктор, — едва не плача, сказала Светлана Владимировна, вставая. — Но как я могу, чтобы вы?…
— Ну, если уж очень хотите, — он подчеркнул слово «очень», — тогда давайте дождемся конца операции, и когда все закончится благополучно, а так и будет, я уверен, вы зайдете ко мне, и я налью вам и себе по маленькой рюмочке коньяку. И мы с вами чокнемся. Так? — Он засмеялся. — А потом закусим каким-нибудь пирожным, которые, я слышал, с успехом выпускает ваша фирма. Только учтите, что ни теста, ни сладкого я фактически не ем, но лично для вас, так и быть, сделаю такое крохотное, — он показал двумя пальцами, — исключение. А теперь бегите и держите себя в руках. Мальчик у вас — просто молодец! Мужественный человечек…
Об этом разговоре Антону Плетневу рассказали Элеонора Владиславовна и Светлана Владимировна, примчавшиеся в «Глорию» в таком состоянии, будто на их глазах только что ожила, стала несусветной реальностью картина «Последний день Помпеи».
Хорошая, почти в натуральную величину, копия этого широко известного полотна висела в холле агентства, как раз напротив входных дверей, приобретенная у какого-то способного копииста еще прежним, покойным ныне, директором Денисом Грязновым. Считалось, что посетителям, приходящим в поисках помощи в охранно-разыскное агентство, собственные страхи и мытарства на фоне подлинного исторического кошмара не будут казаться столь уж тягостными и безнадежными.
Однако было похоже на то, что «живописный намек» резко усилил совершенно реальное отчаяние женщин. Ну, все уже было у них в порядке, все, кажется, устроилось. Они были абсолютно уверены, что это именно так… Но события следующего дня неожиданно развернулись в таком направлении, что любой бы в подобной ситуации поверил, будто на его голову действительно обрушился смертоносной лавой вулкан Везувий…
Глава вторая
ИСПЫТАНИЕ
Они с самого утра только тем и занимались, что считали и пересчитывали поступавшие от работников и служащих фабрики деньги. На призыв Элеоноры Владиславовны, в не такие уж и далекие, казалось бы, годы, в дни своей бурной молодости возглавлявшей фабричные профсоюзы, откликнулись все. Руководители отделов и цехов разложили требуемую для операции мальчику сумму на количество своих сотрудников и постановили в среду утром деньги собрать и представить в бухгалтерию.
Элеонора Владиславовна сама пришла в тесный кабинет бухгалтерии и уселась вместе с Валентиной Григорьевной, главбухом, и кассиршей Машей раскладывать деньги по пачкам — десятки к десяткам, сотни к сотням, и так далее. Их они собирались передать Васениной, чтобы та отправилась в ближайший же обменный пункт, не теряя ни минуты драгоценного уже времени.
Но, естественно, что с такой крупной суммой отправлять Светлану Владимировну одну в валютный обменник, где всякие только и ждут, чтоб ты зазевался, было бы неразумно, и Элеонора решила и тут взять на себя миссию помощницы. Но пока она считала деньги, шевеля губами, как, впрочем, и остальные. Очередные десять тысяч она пересчитывала повторно и оборачивала полоской бумажки, а затем передавала бухгалтерше, и та отмечала на калькуляторе. То же самое делала и Маша. Лохматые пачки денег приобретали «цивильный» вид.
— Кто у нас еще остался? — озабоченно спросила Элеонора. — Чего-то маловато пока…
— А еще из фасовочного не приносили, Маргарита побежала, — Валентина Григорьевна указала на стол, за которым сидела Элеонора, — и грузчиков не видно.
— Элеонора Владиславна, — Маша подняла голову от очередной пачки, — а почему такая дорогая операция?
— Ах, Машенька, — вздохнула Элеонора, — да разве это дорого? Это только на самые необходимые лекарства… За саму операцию доктор ничего не берет.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12