Ну драка там, допустим, да?
Гордеев отрицательно покачал головой:
— Нет, мы с вами не будем его сажать.
— Не будем?
— Нет.
— А что будем делать?
— Да уж придумаем что-нибудь.
— Считаете, обойдется? — с надеждой спросила Феофанова.
— Обязательно. — Адвокат встал и немного походил по кабинету, он знал, что в определенный момент на клиентов это действует успокаивающе. — Значит, так, — распорядился Гордеев, — говорите, футбол смотрит? Говорите, оторваться не может? Тогда вот что: пусть за каждый выигранный матч он платит вам двадцатку.
— Как это? — опешила рыжая. — Он — мне? Платит? Но при чем тут деньги?
— Очень просто. Вы берете за свое неудобство денежную компенсацию. Вы же к адвокату пришли, правильно? Это нормальная юридическая практика.
— О, — сказала посетительница после некоторой паузы, когда Гордеев уже почти решил, что совет неудачен. — О! Это мне нравится. Это вы здорово придумали! Но ведь… наши, кажется, нечасто выигрывают, а?
— Это точно, — подтвердил адвокат. — Поэтому за каждый проигранный матч пусть платит червонец. За ничью — тоже. Надо сделать так, чтобы вы не остались внакладе в любом варианте.
— А может, лучше наоборот? — засомневалась посетительница. — За этот двадцать, а за тот — десять?
— Надо же пощадить его чувства, — объяснил Гордеев. — Войдите в положение болельщика. Не жадничайте.
— Я пытаюсь войти, — вздохнула женщина.
«Как бы от нее наконец отделаться», — подумал Гордеев.
— А другие виды спорта муж уважает? — спросил он.
— Нет, — снова вздохнула она. — Только футбол.
— Вот вам еще один выход. Сейчас Олимпиада идет, едва ли не круглосуточно показывают по разным телеканалам. Выберите себе тоже что-нибудь и смотрите в свое удовольствие, хотя бы четверть часа в день — демонстративно. Гимнастику там, плавание. Что-нибудь для души. А то наши все проигрывают и проигрывают. Может, им как раз вашей поддержки не хватает.
— Вы думаете? — оживилась рыжая. — Я попробую. Не зря я к вам пришла! Надо же, какие замечательные советы! Мне никто ничего подобного еще не предлагал! Сколько я вам должна, Юрий Петрович?
— Нисколько, — мрачно сказал Гордеев. — Только окажите мне услугу.
— С радостью! Какую?
— Не говорите никому, что сюда приходили и тем более что получили консультацию адвоката по такому поводу.
— Но почему?! Вы же мне так помогли!
— Просто обещайте.
— Ну… конечно, как скажете. Даю вам слово!
— Вот и славно. Рад был помочь.
Впрочем, по ее оживившемуся лицу Гордеев видел, что шансы его ничтожно малы: скорее всего, к вечеру об адвокате, дающем «такие замечательные советы», будут знать все ее подруги, родственницы, соседки и еще бог знает кто. А Химки не такой уж большой город.
Спустя несколько минут в дверь робко постучали.
— Да, — обреченно сказал Гордеев.
Снова вошла Феофанова. Вид у нее был смущенный.
— Я забыла, Юрий Петрович, это же вам, — сказала она, протягивая пакет.
— Это что? — строго спросил Гордеев.
— Это просто дыня, — застенчиво сказала Феофанова, — маринованная лисичками. Наверняка вы такого никогда не ели…
— Это правда, — сознался Гордеев. — Даже звучит интригующе.
2
Москвичи — народ привередливый, несмотря на то что стремительный. У них всегда есть время обсуждать погоду. И как правило, она никогда их не устраивает. Два старинных приятеля обсуждали именно эту проблему — метеозависимость. Было половина восьмого вечера.
— Жарко — плохо, холодно — тоже плохо, — говорил один. — Засуха никуда не годится, дождь — отвратительно. — А когда же тогда хорошо?
— Такая страна, — меланхолично подтверждал другой. — Такой город.
— Взять, например, хоть это лето, — продолжал первый. — Ведь грех же жаловаться! Или я не прав?
— Если кому-то кажется, что ты не прав, — говорил второй, — пусть обращаются ко мне.
Август в этом году оказался дождливым, прохладным — словом, для тех, кто был вынужден проводить все свое время в асфальтовых джунглях мегаполиса, в самый раз. Правда, как раз сегодня день был жаркий и для пива вполне подходящий.
— Мир спасет красота, — сказал Александр Борисович Турецкий, провожая глазами проезжающую в «мерседесе-кабриолете» красотку.
Кого (или что) именно он имел в виду, осталось неизвестным, поскольку его друг и соратник Вячеслав Иванович Грязнов немедленно возразил:
— Мир спасут стукачи!
Турецкий с удивлением посмотрел на приятеля. Для столь резкой сентенции как будто не было оснований. Начальник Управления по раскрытию особо опасных преступлений МВД и помощник генерального прокурора мирно пили пиво на открытой веранде ресторана «У Швейка». Рабочий день закончился, он не принес особых радостей и особых разочарований, и это уже было неплохо. А главное — не было никаких (к сожалению, привычных для них обоих) форсмажорных обстоятельств, которые с легкостью превращали рабочий день в рабочую ночь — и далее по необходимости.
Поскольку больше Грязнов ничего не сказал, Александр Борисович счел нужным бросить ответную реплику.
— Что это еще за фигня? — поинтересовался Турецкий, благосклонно принимая у официантки очередной бокал янтарного напитка и блюдце с солеными орешками.
— Как бы мы презрительно ни относились к стукачам, осведомители выполняют грандиозную работу, потому что серьезные преступления без получения низовой информации раскрыть фактически невозможно. Это я тебе как бывший оперативник говорю! В отношении людей, которые дают сведения о преступниках, просто нужно принимать соответствующий закон. Их нужно защитить. Общество должно выработать к ним иное отношение.
— Ну и ладно, — защищался Турецкий, — ну и замечательно, но мне ты это зачем говоришь?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14