Билл Смит подошел к краю террасы. Отсюда можно было видеть не только освещенное окно, но и саму Мариан Кэрстейрс за пишущей машинкой. Как много она работает! Стыдно, когда такая красивая женщина должна так надрываться. Какая же у нее печальная судьба: одна-одинешенька, она вынуждена сама нести всю тяжесть воспитания и содержания троицы милых и умных детишек.
Вдруг он заметил, что весь дом Кэрстейрсов ярко освещен, горят даже лампы в прихожей и у ворот. Не заболел ли кто-нибудь? Может быть, кто-то из детей? Нет, это исключено. Мариан не сидела бы так спокойно за машинкой. Она ухаживала бы за своим малышом, как самая умелая и заботливая сиделка. Что же в таком случае означает эта иллюминация?
— Послушай, Билл: или мы идем домой, или обыскиваем виллу!
— Вот сейчас же войдем в дом и произведем обыск, — раздраженно ответил лейтенант, насильственно вырванный из царства грез.
Сержант внимательно присмотрелся к нему и задумчиво подтвердил:
— Ты действительно какой-то странный.
Но тут от дома Кэрстейрсов до них донесся отчаянный детский крик. За ним последовали еще более пронзительные душераздирающие звуки.
— Что это, черт возьми! — Билл Смит, перемахнув одним прыжком через кусты, помчался по газону в сторону соседнего сада, но сержант, догнав, удержал его за руку.
Крик тем временем усиливался. Уже можно было различать голоса мальчишек и девчонок. Кто-то истошным голосом заорал: "Как ты смеешь, Эдди!" Потом раздались звуки музыки, и началось что-то невообразимое.
Билл Смит, задержанный на бегу сержантом посредине газона, шепнул, теряя дыхание:
— О'Хара! Сигнал тревоги!
— Да успокойся же, — проворчал О'Хара, не отпуская руки начальника. — Это дети забавляются. Сам вырастил девятерых, уж я в этом разбираюсь.
— О-о-о! — вздохнул облегченно Билл Смит, вновь обретая дыхание. — О-о-о! — повторил он, но уже совершенно иным тоном, ибо в этот момент какая-то маленькая фигурка стремительно вынырнула из кустов и, протаранив головой живот лейтенанту, рухнула вместе с ним на траву.
— Прошу прощения, — вежливо произнес мальчуган, одетый в темно-синие холщовые брюки и поношенный свитерок, с лицом, неимоверно грязным и к тому же измазанным красной краской. — Я — член Банды. До свидания!
И он исчез в кустах, откуда к нему взывали голоса его ровесников: "Вернись, Слуки, и не шуми, идем красть коку".
Лейтенант поднялся и отряхнул костюм.
— Может быть, стоило объявить тревогу? — он посмотрел на окно, за которым Мариан Кэрстейрс спокойно продолжала печатать. — Как она может это выдерживать? Непонятно!
— Дело привычки, — объяснил сержант. — Послушал бы ты, что временами мои вытворяли! — И, подойдя к самой границе участка, громко крикнул: — Тише там!
Результат сказался немедленно: установилась мертвая тишина.
— Видишь? — повернулся он к лейтенанту. — Это все-таки дети. Если бы ты сам вырастил девятерых…
— Сохрани меня Боже! — ужаснулся Билл Смит, но голос его прозвучал не совсем искренно. Он не раз уже завидовал сержанту О'Хара, хотя никогда бы в том не признался. Кто знает, как повернулась бы жизнь, женись он на прелестной темноволосой девчонке, в которую влюбился в последнем классе школы… Ее звали Бетти-Лу. У нее был теплый, мягкий голос южанки, и сама она была очень милой и совсем беспомощной. Билл Смит обожал ее. Он окончил школу, а во время каникул работал в конторе фирмы Хопнер. Тогда-то они и решили, что поженятся осенью, если мистер Хопнер оставит Билла в фирме на постоянной работе.
Но в сентябре умер отец. Раненный гангстерской пулей, он прожил в госпитале еще пять дней и успел заручиться согласием Билла поступить в полицейскую академию. "Помогай матери и будь хорошим полицейским", — завещал он сыну. Билл поступил в полицейскую академию. Бетти-Лу поклялась дождаться его, а тремя неделями позже вышла замуж за другого.
Билл помогал матери до конца ее жизни. Был хорошим полицейским. Постепенно поднимался по ступенькам служебной лестницы, дослужившись до лейтенанта в отделе по расследованию убийств. Отец мог бы им гордиться. До сих пор не женился. Почему? Не было времени, не было денег, да и не встретилось ни одной девушки, которая заслуживала бы обожания и была похожа на Бетти-Лу с южным говором, милой внешностью и обворожительной беспомощностью. В конце концов он пришел к выводу, что неплохо чувствует себя в роли холостяка, обитая в удобном гостиничном номере с великолепным обслуживанием и рестораном невдалеке.
В последнее время, однако, его все чаще посещали сомнения. Номер в гостинице был, безусловно, очень удобным, обслуживание великолепным. Внимательная горничная, которой он еженедельно платил за уборку, приводила в порядок его одежду в шкафу и вытряхивала пепельницы. В ресторане неплохо готовили. Официантка, зная вкусы своего постоянного клиента, никогда не предлагала ему меню и приносила только вечерние газеты. И все же в ресторане невозможно заказать торт с кленовым сиропом… Зато в гостиничном номере абсолютно тихо.
Правда, Бетти-Лу никогда бы не согласилась иметь девятерых детей. Кто знает, согласилась ли бы она даже на одного ребенка? Никогда бы она не сверкнула талантом, не смогла написать повесть. Не напевала бы она и балладу о крушении старого паровоза… Не выглядела бы такой красивой, хоть и с каплей сиропа на носу…
— Хорошо, что она за меня не вышла, — вдруг громко произнес Билл Смит.
— О чем ты? — удивился О'Хара.
— Так, задумался кое о чем… Подумал, что нужно, наконец, обыскать эту виллу. Мне хотелось бы… — лейтенант замолчал, не закончив фразу.
Между тем Дину и Эйприл обуревали противоречивые чувства.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89