— Ну конечно, — подтвердил сержант.
— Вот именно! Поэтому я и хотела попросить У вас совета. — Эйприл огляделась, чтобы убедиться, не подслушивает ли их кто-нибудь. Льюк стоял у двери, объясняясь с клиентом, которому он забыл оставить какой-то иллюстрированный журнал. В одном из углов дремал незнакомый мужчина в сером костюме. В глубине комнаты пожилая женщина в шляпке с цветами читала названия стоящих на полках лекарственных препаратов.
— Значит, так, — сказала Эйприл. — Считаете ли вы, что лицо, обладающее некоторой информацией, имеющей важное значение для следствия в деле об убийстве, обязано сообщить эту информацию полиции, несмотря на категорическое запрещение матери вмешиваться в эту историю?
— Очень трудная проблема, — задумчиво произнес сержант, хотя заранее знал, что ответит на вопрос Эйприл. — Ты не хочешь ослушаться матери. Но ведь ты не хочешь, чтобы и убийца оставался на свободе и безнаказанно крутился где-то рядом.
— Ах, нет! — вздрогнула Эйприл. — Но ведь никто не знает, что я там была и подслушала их разговор. Мне нельзя было туда ходить, и мне достанется, если об этом узнают. Потому что Хендерсон как раз… Хендерсон — это черепаха моего братика… Так вот, Хендерсон уполз, и я его искала. Я совсем не хотела подслушивать, честное слово! Но невольно все слышала. Потому что она страшно перепугалась, а он говорил ужасно громко.
— Ага, — обронил сержант, стараясь не выдать голосом охватившего его волнения. — Кто перепугался?
— Ну, миссис Сэнфорд. Он грозил ей… — Эйприл вдруг замолчала и, немного помедлив, сказала: — Я допью сироп, и мне пора идти. Нужно еще приготовить овощи к обеду.
— У тебя много времени, — успокоил сержант. — Выпей еще одну порцию. Угощаю!
— Ах, спасибо! — вполне искренне отказалась Эйприл. Она знала, что ее желудок не выносит безнаказанно больше одной порции сиропа. Ситуация, однако, была исключительной. Двумя глотками она допила сироп, и тут же перед ней появилась новая порция. Двойная, с кремом. Эйприл отпила глоток и с откровенной неохотой оглядела почти полный стакан.
— Я бы не запомнила так хорошо, — продолжала она свой рассказ, — если бы он не грозил ее убить. Конечно, я не думала, что он говорит серьезно. Ах, нет! Я не должна вам это рассказывать. Мамуся запретила нам вмешиваться.
— Послушай, — доверительно заговорил сержант "О'Хара. — Я дам тебе хороший совет. Мы с тобой друзья, можешь мне верить. Это значит, что можешь по секрету рассказать мне все, что знаешь. Понимаешь? Я никому не скажу, что узнал от тебя. — Он вдруг остановился и обеспокоенным тоном, совсем по-отечески спросил: — Что с тобой? Тебе не нравится сироп?
— Нет, нет! Вкусно! — заверила его Эйприл. Она заставила себя сделать еще глоток, утешаясь мыслью, что страдает не напрасно.
— Говори, говори, — успокоил ее сержант. — У меня секрет как в могиле.
— Значит, дело было так, — начала Эйприл. — Хендерсон… эта черепаха… перегрыз шнурок и уполз. Мы искали его повсюду. В саду миссис Сэнфорд есть заросшая беседка, и я подумала, что Хендерсон, наверно, спрятался там. Подойдя поближе, я услышала доносившиеся из беседки голоса. Я старалась вести себя очень тихо, так как миссис Сэнфорд очень сердилась, когда мы заходили на ее участок. Я не подслушивала, честное слово! — Эйприл глядела на сержанта громадными, мокрыми от слез глазами. — Вы мне верите, правда?
— Верю, верю, — торопливо соглашался сержант. — Такая воспитанная девочка никогда бы нарочно не подслушивала, это точно.
— Спасибо, — поблагодарила Эйприл и, опустив глаза, прошептала: — Пожалуй, я не должна никому говорить об этом. Потому что он угрожал, а мне не хочется причинить кому-либо неприятности… Так, может, лучше ничего больше не рассказывать? — спросила она с обаятельной улыбкой.
— Послушай, — серьезно сказал сержант. — Если тот человек невиновен, ты должна дать ему шанс оправдаться перед полицией. А как он может оправдаться, если полиции не известны точные факты?
— Ну, так… Если вы так считаете…
— А как того человека зовут, наверно, не знаешь? — спросил сержант сладеньким голосочком.
— Конечно, знаю.
Эйприл торопливо поискала в памяти подходящее имя, но в первый момент не могла вспомнить ничего, кроме имени персонажа из мамусиных рассказов, которые та писала еще для своих малышей: Персифлаж Ашубатабул. К сожалению, в данном случае это имя совершенно не годилось. Эйприл поспешно заговорила:
— Дело было так. Речь у них шла о каких-то письмах. Он сказал, что у него нет десяти тысяч долларов. А она, то есть миссис Сэнфорд, рассмеялась и сказала, что советует ему найти эти деньги. А на это он… — Эйприл наморщила лоб, словно пытаясь сосредоточиться. — Ага, помню… Сказал, что если ему приходится отдавать десять тысяч долларов за несколько писем, написанных в минуты слабости, то он лучше ее убьет.
Искусно выдержав паузу и взглянув на сержанта, Эйприл продолжила:
— Я очень испугалась, еще и сейчас трясусь, как вспомню об этом. Боюсь, что теперь мне будут сниться страшные сны.
— Ну что ты! Не нужно бояться, деточка, — успокаивал сержант.
По лицу Эйприл ручьем заструились слезы. Казалось, плачет невинное беззащитное создание — маленькая девочка не старше восьми лет.
— Господин капитан, — шепнула она дрожащим голосом. — Он сказал, что убьет ее, и говорил серьезно, не шутил. А она все смеялась, повторяла, что советует заплатить десять тысяч наличными и не позже четырех часов дня. Тут он тоже засмеялся и сказал, что придет в четыре с револьвером, а не с деньгами. — Эйприл отодвинула недопитый стакан сиропа и тихо добавила: — Я очень испугалась.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89