Трикси послушно стояла, пока он связывал ей руки за спиной. Какой смысл сопротивляться? Он ведь все равно сильнее.
— Все равно вам не удастся получить деньги по чеку мистера Линча, — проговорила она только для того, чтобы скрыть охвативший ее ужас и опять проглотить комок, упрямо стоящий в горле. — Попробуйте сделать это завтра утром, — увидите, что будет. Полиция арестует вас прямо на месте преступления.
Он презрительно сощурил свои медвежьи глазки.
— Какой чек? Не мели ерунды. Линч еще днем выдал мне пятьдесят тысяч наличными. После нашей с тобой небольшой дружеской беседы на террасе вчера вечером я решил не рисковать.
Достав из кармана носовой платок, он скрутил его жгутом и туго завязал Трикси рот.
Девочка опустилась на металлическую кровать и часто — часто заморгала, стараясь не расплакаться. Он задернул занавески на окошках и удалился, заперев снаружи обе двери «Робина». В ее сторону он больше не посмотрел. Она осталась связанная, немая, ошеломленная случившимся. Надежды на спасение она не питала. Откуда ему было прийти, спасению?.. Она чувствовала, что одна во всем мире и отдала бы все на свете за то, чтобы просто увидеть знакомое лицо. Пусть это была бы даже мордашка маленького Бобби, бессильного ей помочь.
Бобби! При воспоминании о малыше Трикси наконец дала волю слезам. Увидит ли она его когда-нибудь снова? Суждено ли ей свидеться и с родителями? С Мартом, с Брайаном?.. Свет внутри фургона внезапно погас; наступившая тьма сделала положение узницы совершенно невыносимым. Потом девочка услышала, как заработал мотор тягача и через минуту «Робин», подпрыгивая, уже выкатывался из гаража. В то же мгновение Трикси краем глаза заметила, что дверь душевого отделения медленно открывается. Имей она возможность кричать, она заголосила бы во всю мочь — такой дикий страх пронзил ее. И тут, к своему изумлению, она увидела, что в дверной щели показалась родная веснушчатая физиономия. Мальчик, вышедший из душевой кабины, был Март Белден!
Их снова обступил непроглядный мрак, ибо «Робин» уже успел миновать освещаемую прожекторами территорию. Однако в кармане у Марта, слава Богу, лежал фонарик. Одной рукой он включил свет, другой сорвал повязку с лица сестры.
— Ой, Март… — Трикси больше ничего не могла выговорить.
— Спокойно, сестренка, не волнуйся, — сказал он ласково, освобождая ее руки. — Не бойся, мы выкарабкаемся из этой переделки. А когда выкарабкаемся, то уж тогда, поверь, я доберусь до этого малого и врежу ему так, что у него в глазах потемнеет.
— Но как ты попал в душевую кабину? — слабым голосом спросила Трикси.
— Сейчас это не имеет значения, — отвечал Март. — Я собирался появиться на сцене раньше, но, услышав, как Монти сказал, что у него в руке пистолет, понял: мне пока лучше остаться на месте. В противном случае я бы оказался точно в таком же положении, как и ты, — со связанными руками и кляпом во рту. И мы оба были бы совершенно беспомощны. А это никак не входило в мои намерения.
Говоря все это, он открывал окна, прорубленные с обеих сторон жилого автоприцепа.
Они уже покинули территорию поместья Линчей и ехали теперь по пустынной дороге, тянувшейся вдоль реки. Трикси вскочила с кровати и бросилась к окошку в задней части «Робина», вопреки всему надеясь, что она увидит во тьме горящие фары идущего следом автомобиля. Увы, чудо не состоялось.
— Март, слушай! — вскричала она. — Почему же ты не завопил во всю глотку, когда мы проезжали дом Линчей? Кто-нибудь ведь мог тебя услышать.
Он покачал головой.
— На дворе холодная ночь. Двери и окна в доме закрыты; услышать меня мог только Монти. Не забывай,
— Трикси, — у него пистолет. Он бы, не раздумывая, пустил в ход оружие, Это бегство в темноте — последняя часть плана обогащения с помощью Линчей. Он не позволит, чтоб ему помешали под занавес, и оттого теперь опасен значительно больше прежнего. Помни об этом, прошу тебя.
Теперь, когда Трикси уже не была одинока и беспомощна, к ней начал возвращаться прежний боевой дух.
— Об этом я вряд ли могла забыть, — не без ядовитости проговорила девочка. — Но представь на минуту, что он так и будет пробираться проселками. Все дальше и дальше. Какой тогда у нас с тобой выход?
Стянув с себя теплый свитер, Март протянул его сестре.
— Ты дрожишь от холода, но так возбуждена, что сама этого не замечаешь. Надень.
Помогая Трикси влезть в рукава, он прибавил:
— Примерно в пяти милях отсюда эта дорога сливается с Мэйн-стрит. Неподалеку пересечение с автострадой. Если у Снайдера Уэбстера сегодня не выходной, он наверняка дежурит на перекрестке. Предположим, мы подъезжаем к светофору, когда горит красный свет. Монти в этом случае придется остановиться, и тогда мы в два голоса заорем из окна благим матом. Если же свет будет зеленым, мы должны, проезжая мимо, все равно как-нибудь привлечь внимание Снайдера.
Трикси кивнула. — Должны — то должны. Но как?
— Не знаю, — честно признался Март. — Я просто очень надеюсь, что свет будет красный, сверх этого мой мозг не в силах ничего измыслить.
— Зато мне ясно, что можно сделать, — объявила Трикси. — В кухоньке полно кастрюль, горшков и сковородок. Когда фургон поравняется с полицейским постом, мы начнем кидать их в Снайдера. Это его так взбесит, что он прыгнет в свой мотоцикл и помчится в погоню за водителем тягача. Но, разумеется, при условии, что сегодня ночью его очередь нести службу.
— Так поступит любой полицейский! — Март страшно обрадовался. — У тебя и вправду мозги работают, сестренка. И очень, я бы сказал, недурно. Черт побери! Даже мечтать нельзя было о такой первоклассной забаве — бросать на дорогу железяки и в результате не попасть в тюрьму.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67