Но луч всякий раз проходил надо мной, освещая море далеко позади того места, где я боролся с волнами. Едва затеплившаяся в моей душе надежда вновь сменилась страхом. Слишком уж быстро убывали мои силы. К счастью, море оказалось достаточно теплым. Мне часто приходилось купаться в реке, где вода была куда холоднее, но тогда меня успокаивала близость берега. Сейчас же, вдобавок ко всему, мои движения сковывала мокрая одежда.
Но вдруг мощный луч света ослепил меня и замер. Наконец-то меня заметили! Я услышал далекий шум мотора, ко мне приближались голоса.
— Не бойся! Держись!
Мне бросили спасательный круг, и я ухватился за привязанную к нему веревку. Две пары сильных рук вытащили меня из воды и положили на дно шлюпки. Я был в безопасности, но не мог лежать спокойно. Едва придя в себя, я вскочил на ноги и изо всех сил закричал:
— Там моя собака! Пожалуйста, спасите мою собаку!
Ну уж нет! Раз она оказалась в море, то тем хуже для нее, — проворчал какой-то матрос. — Скажи спасибо, что тебя успели вовремя выловить!
Умоляю, найдите моего пса! Может, он еще не погиб!
Боцман, командовавший шлюпкой, получил приказ спасать только меня. Однако мои мольбы не оставили его равнодушным. Шлюпка начала медленно кружить вокруг того места, где я был обнаружен. Но сколько мы не вглядывались в темноту, ничего, кроме волн, различить не могли. Боцман уже собирался отдать приказ о возвращении на судно, как вдруг один из матросов крикнул:
— Вижу что-то по левому борту! Мое сердце заколотилось. Это мог быть только Кафи! Несколько секунд спустя он был, в свою очередь, извлечен из воды. Он был едва жив и еле-еле смог поднять голову на звук моего голоса.
Пока наша шлюпка двигалась по направлению к судну, я ощупывал мокрую шерсть собаки. Никаких следов крови. Похоже, пес не был ранен. Но что же в таком случае с ним приключилось? — Кафи, мой бедный Кафи!.. Тут мои нервы не выдержали, и я как мешок свалился на дно шлюпки. Как в тумане, я видел, что наше суденышко поднимают на талях на теплоход, с трудом различал мелькавшие в толпе лица друзей. В голове у меня все смешалось. Тем не менее я явственно расслышал чей-то неодобрительный голос (как выяснилось на следующий день, он принадлежал капитану):
— Я могу понять любовь к животным, но не до такой же степени, чтобы среди ночи бросаться за ними за борт! Так ведь и утонуть можно. Полнейшая глупость!
Кто-то (очевидно, судовой врач), пощупал мне руки, ноги и грудь, удовлетворенно хмыкнул и приказал отнести меня в каюту.
… Когда я вновь открыл глаза, друзья были рядом. Мне казалось, что я спал всего час или два, на самом же деле было уже больше одиннадцати. Моя первая мысль была о собаке.
Кафи!.. Где Кафи?
Мы не хотели оставлять его в каюте. Боялись, как бы он тебя не разбудил.
Где он?
У Мади. Успокойся, с ним все в порядке. Ты-то сам как?
Выспался и чувствую себя вполне прилично. — Да уж, тебе есть чем гордиться! — воскликнул Стриженый. — Ночью ты напустил на всех такого страху! Когда теплоход замедлил ход, а потом стал разворачиваться, все пассажиры повыскакивали на палубу. Сегодня утром многие спрашивали, как вы с Кафи себя чувствуете. А капитан и помощник просто в ярости! Представь себя на их месте. Из-за тебя им пришлось устроить самый настоящий аврал! К тому же теперь наше судно опаздывает на целый час. Я не говорю о том, как мы из-за тебя переволновались!
— Удалось выяснить, кто хотел утопить Кафи?
Помощник капитана уже устраивал нам настоящий допрос — и ночью и утром, когда заходил узнать, как ты себя чувствуешь. Ему нужно составить рапорт о том, что произошло, а для этого необходимо поговорить со всеми нами. Ты уже можешь держаться на ногах?
Вполне. Я же не болен!
Одевайся, а я схожу за Мади и Кафи.
Мне казалось, что я вполне оправился от ночного потрясения, однако, едва встав на ноги, я зашатался, как при сильной качке. Тем не менее важно было как можно скорее найти того, кто хотел столь подлым способом избавиться от моей собаки. Наверняка это был тот самый человек, который предыдущей ночью набросился на меня с кулаками, а овчарку назвал чертовой псиной.
Дождавшись Мади и Кафи, мы поднялись в каюту помощника капитана. Его лицо, обычно такое приветливое, на этот раз не предвещало ничего хорошего. Оглядев меня с головы до ног и убедившись, что продолжительное купание не повредило моему здоровью, он строго проговорил:
— Молодой человек, я рад, что вы вполне оправились. Согласитесь, однако, что ваш необдуманный поступок мог иметь самые тяжелые последствия. Однако я вовсе не собираюсь устраивать вам взбучку. Мне бы хотелось услышать исчерпывающий рассказ о том, что произошло. Я предпочел дождаться, когда вы сами будете в состоянии отвечать на мои вопросы, поэтому не стал подробно расспрашивать вашего товарища, который поднял тревогу. Итак, вы увидели, как кто-то тащит вашего пса по палубе?
Да, господин помощник. Но мы находились слишком далеко и не разглядели, кто это был — пассажир или член экипажа.
А как вы объясните, что такая большая собака не защищалась? Я хорошо знаю овчарок. Они не подпускают к себе чужих людей. Может, ваш пес заболел?
Больным его едва ли можно назвать, но и здоровым тоже, — вмешался в разговор Сапожник. — Сегодня утром я внимательно осмотрел его клетку и обнаружил кое-что интересное.
Интересное?
Взгляните сами, господин помощник.
Я с удивлением смотрел на своего приятеля, который ни словом не обмолвился мне о своей находке. Между тем Сапожник извлек из кармана клочок бумаги, развернул его и показал всем маленькую белую таблетку.
— Это очень похоже на снотворное.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28