– Да. Более того, она считает, что над домом тяготеет проклятие.
– Ее нельзя за это винить, зная, что здесь произошло.
– Отчего же она не уедет, Тео? Она достаточно образованна для того, чтобы отправиться на Север и получить хорошее место у состоятельных хозяев.
Он задумчиво посмотрел на меня.
– Все это так, но знаешь, мне кажется, она совершенно уверена, что ее хозяйка убита, и намерена оставаться здесь до тех пор, пока не найдет преступника.
– А ты тоже считаешь, что было совершено преступление?
– Нет! – крикнул он с такой внезапной силой, что я вздрогнула. – И никогда в это не поверю.
– А Роуз?
– Что Роуз?
– Карла утверждает, что она тоже погибла от руки убийцы.
– Во имя всего святого, Нэнси! – взмолился Тео. – К чему повторять эти глупые измышления? Как вообще можно утверждать, что Роуз мертва, если никто не видел ее мертвой?
– Но ведь она исчезла бесследно. Карла говорит, что Роуз нежно и преданно любила твоего брата. Зачем ей было бежать из дома?
– Но ты сама уже ответила на этот вопрос: злополучное падение могло стоить ей потери памяти, – Тео ожесточенно потер виски. – Бога ради, давай оставим эту тему. Я страшно устал. Только что у меня была теплая родственная беседа с дедушкой, и, уверяю тебя, мне пришлось нелегко.
– Прости, – я взяла его руки и положила себе на талию. – Обещаю больше не говорить об этом.
– Ну, вот и хорошо, – радостно сказал он и нежно поцеловал меня в лоб. – А теперь давай-ка переоденемся к столу. Старик не любит, когда опаздывают к ужину.
Для такого случая, как ужин при свечах, у меня был лишь один подходящий наряд – розовато-лиловое шелковое платье с тисненым узором. Особое очарование придавала ему вставка, отделанная зеленой лентой. Я достала платье из стенного шкафа и залюбовалась им.
– Да, чуть не забыл, – сказал Тео, – Алвина просила передать, что у нее есть множество отрезов самых разных тканей, и ты можешь пользоваться ими по своему усмотрению. Но если они не подойдут, можно купить все, что тебе понадобится, в Новом Орлеане. Плантации дают приличный доход, так что, надеюсь, мы не будем стеснены в средствах.
– Я рада это слышать, Тео. А что касается тканей, я с удовольствием воспользуюсь любезным предложением Алвины.
Он рассмеялся.
– Дорогая моя, отныне эти ткани принадлежат тебе так же, как и ей. А в лице Карлы ты найдешь весьма умелую портниху.
– Да, она уже сказала, что согласна шить для меня.
– О, значит, ты ей понравилась. Карла редко сама предлагает свои услуги.
Я была удивлена последним обстоятельством, но промолчала из опасения вновь вернуться к неприятному для Тео разговору.
– Ты говоришь, что видел деда. Он сказал тебе, что мы уже успели познакомиться? – спросила я.
– Да, сказал, – кивнул Тео. – Наверное, тебе пришлось пережить несколько довольно неприятных минут?
– Знаешь, мне показалось, что со временем мы с ним можем стать добрыми друзьями. Но пока я чувствую себя одним из дуэлянтов, оценивающих силу друг друга перед поединком.
– Вы обязательно поладите, поверь мне. Помнишь, я говорил тебе, что Бесс и Алвина будут тобой очарованы, – так и случилось.
– Я надеюсь, Тео, что это правда. Для меня очень важно, чтобы твоя семья приняла меня. Могу себе представить, как они были потрясены, узнав, что ты женился.
– Не преувеличивай. Они уже привыкли к этой мысли.
Признаться, я сомневалась, что все так хорошо и безоблачно, как говорил Тео, однако виду не подала.
Мы вышли из нашей спальни и направились в столовую. Отблески множества свечей играли на лакированных перилах лестницы – большая хрустальная люстра сверкала веселыми огоньками. Картина была полна сказочного очарования. Как можно было видеть на всем этом печать злого рока! Положительно, воображение Карлы разыгралось сверх всякой меры. Она уверовала в свои страшные предположения только потому, что хотела в них верить. Когда мы вошли в столовую, где нас уже ждали Алвина, Бесс и старый Мэртсон, я и думать забыла о Карле и ее россказнях.
Тео усадил меня за стол, затем сестер. Старый Мэртсон занял место во главе стола. Тео же, вместо того чтобы расположиться напротив, пожелал остаться подле меня – к моему немалому удовольствию.
Я была просто ослеплена сверкающей белизной льняной скатерти, блеском столового серебра и расписного фарфора. Люстра о шестнадцати свечах, обрамленных хрустальными подвесками, была замечательна еще и тем, что ее можно было опускать к самому столу – и тогда в комнате становилось еще светлее. Нигде ранее я не встречала подобной остроумной конструкции.
Единственное, что мне пришлось немного не по душе, был тон беседы – столь же строго официальный, как и манеры, с которыми две служанки подавали на стол. Старый Мэртсон сразу же заговорил о делах на плантации и о том, сколько акров дополнительной площади можно будет засеять теперь, с возвращением Тео. Затем он пустился в многословные воспоминания о былой славе дома Мэртсонов. Все это, безусловно, было небезынтересно, но я была склонна думать скорее о настоящем, чем о прошлом.
После меня засыпали расспросами о том, как живут в Филадельфии и я, насколько могла, описала все, что их интересовало.
Ужин был великолепен. На первое подали черепаховый суп, за ним – рыбные блюда, следом на столе появился изысканный салат с мясом и, по меньшей мере, шесть видов салатов из свежих овощей. На десерт нас ждали бисквиты с толстым слоем глазури и крепкий кофе, который я нашла несколько горьковатым. Позже я узнала, что южане имеют обыкновение добавлять в этот напиток цикорий, чем и объясняется необычный привкус.
После ужина Тео и старый Мэртсон, взяв с собой по сигаре и бокалу бренди, удалились в кабинет.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61