После всего случившегося мать мальчика до того обезумела, что была не в состоянии давать показания. Примерно разобравшись, в чем дело, полицейские срочно вызвали подкрепление, чтобы начать поиски пропавшего отца Луи. Мадам Дракc сделали укол успокоительного и увезли на «скорой» вместе с покалеченным сыном. Всю дорогу она держала его за руку – рука была еще мягкая, но очень холодная, словно тесто из холодильника. Он упал на дно ущелья, и поток поглотил его, а затем выплюнул ниже по течению на торчащий из воды камень. Оттуда и сняли Луи, безжизненного, пропитанного ледяной взвесью. Сделали все как полагается: искусственное дыхание, реанимация. Тщетно. Ребенок погиб.
Я все пытался вообразить, что почувствовала мадам Дракc, когда ее сына перенесли наверх и она увидела эту мокрую тряпичную куклу, уронившую безжизненные руки-ноги, увидела эту мертвенную бледность. Какие мысли пролетали тогда в бедной ее голове? Должно быть, сначала она долго кричала, потом завыла, словно раненое животное, почти без пауз на вдох. В конце концов ее все же утихомирили и поместили в «скорую». Начиналась гроза: машина ехала по горной дороге, а навстречу ей с горизонта подтягивались сонмы серых набухших туч.
По словам женщины-полицейского, приставленной к матери и ребенку, в дороге Натали Дракс была молчалива и даже спокойна. Я уверен, она держала погибшего сына за руку и молилась. В критические минуты все мы становимся набожными, с горя пытаемся заключить сделку с богом. Мадам Дракс наверняка просила бога вернуть то утро вспять, чтобы этот день никогда не наступал, чтобы все решения были иными, чтобы не прозвучали слова, которые были сказаны; молила господа отмотать время обратно и остановить на стоп-кадре. Еще я думаю, что уже тогда мадам Дракс винила себя. Не углядела. Кому, как не ей, было знать, чем все это закончится, что надвигается на ее сына, в какой он опасности. Она сделала все, чтобы предотвратить неизбежное, и даже, возможно, оттянула его. Но остановить не смогла.
В больнице мадам Дракс ввели снотворное, и она провалилась в искусственный сон, глубокий, без картинок. Но прежде собралась с силами и дала подробные показания, говорила голосом бесцветным, точно робот. Потом тем же механическим голосом ответила на все вопросы. Мадам Дракс была единственным свидетелем. Через десять минут после падения Луи в пропасть и таинственного исчезновения его отца мимо проезжала на машине другая семья, которая обнаружила мадам Дракс у дороги – она сидела в пыли и выла. Эта семья и вызвала полицию.
Гроза в горах уже расщепила небо, извергая ужасное громыханье, что сотрясало окрестности. Потом дождь захлестал с такой силой, что машины останавливались на обочинах, пережидая худшее. Теперь ясно, что «скорая» лишь чудом добралась до больницы. Через два часа начался форменный потоп, и к вечеру полиция была вынуждена покинуть горы.
Наутро гроза прошла, и небо прояснилось, очистившись от злобы.
Полиция вернулась, чтобы продолжить фотографирование, расширить поиск и отогнать машину Драксов, новехонький «фольксваген-пассат», припаркованный в полукилометре от места происшествия; в багажнике обнаружилась клетка с хомяком, который как сумасшедший крутился в маленьком колесе. Полиция подняла с травы насквозь промокшую подстилку, корзину с остатками продуктов и прочий пикниковый мусор – тарелки, ножи, вилки, термос с горячим кофе, полбутылки белого вина, три непочатые банки колы, дряблые влажные салфетки и – что интересно – полупустую упаковку с противозачаточными таблетками. Надо полагать, со всем, что осталось лежать на земле, поспешно разделалась природа. Армии муравьев стройными рядами утащили все, что не смыл дождь: крупинки сахара и соли, разбухшие хлебные крошки. Белки умыкнули арахис, а над растекшимися кусками торта в сахарной глазури остервенело кружили осы. Тщательно искали на земле; водолазы спустились в разбухший водный поток и осмотрели несколько километров дна вниз по течению, но никому так и не удалось отыскать следов Пьера Дракса. Отец Луи исчез с лица земли, будто его поглотила и переварила земная кора.
Только участники трагедии могли поведать, что случилось в тот день на горном склоне. Но один из трех, очевидно, так и не узнает всей правды. Вторая замкнулась в себе, а третий умер. И, если бы не чудо, здесь и можно было бы поставить точку.
У истории про Луи Дракса много зачинов, но день его гибели в ущелье – это день, когда жизни наши стали незаметно переплетаться. Потом я говорил себе, что этот день положил начало моему собственному падению и даже концу карьеры. Чуть не оговорился, чуть не сказал «концу жизни». Нелепо, что я до сих пор их путаю, ведь я многому с тех пор научился. Больницы – да и любые медицинские учреждения – страннейшие места на земле, набитые чудесами, ужасами и банальностями: рождение, боль, горе, торговые автоматы, смерть, кровь, врачебные бумаги. Но любой врач здесь как дома, даже больше, чем у себя дома, если больница – часть твоей жизни, твоя страсть, причина, чтобы…
Ну да. А потом наступает день, и человек – я, например, – вдруг замечает, что за пределами его больницы тоже есть мир, совершенно иная реальность, не та, в которой ты жил и которой дышал все эти годы, и у нее своя токсическая логика, способная тебя довести до предела, перечеркнуть все, ради чего ты трудился, все, что уважал, ценил, все выстраданное, заслуженное, любимое. И тогда вся жизнь идет кувырком. Поднеси магнит к компасу – и он начнет путаться: стрелка замечется и задрожит, бросит тяготеть к северу. Это и случилось со мной. Когда ко мне в отделение поступил мальчик по фамилии Дракс – словно магнитом сбило мой компас, и привычная мораль сиганула с тонущего корабля в воду.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11