Она опустила голову, так что подбородок почти касался груди, а глаза ее наполовину закатились под веки. Клер улыбалась как клоун-убийца.
– Правда? Это какой же?
– Да нет, забудь. – Мы стояли между Историей Искусств и «Проблематикой Холокоста». – Я спрошу тебя в другой раз, – сказала она, – по телефону. Может быть, в письме. Может быть, никогда….
– Лучше скажи сейчас. – Книга с завлекательным названием «Гитлеровские палачи-добровольцы» стояла в паре дюймов от моих неотразимых пальцев. – Нельзя так вот начинать, а потом прерываться на полуслове.
– Можно. – Клер явственно наслаждалась моим замешательством.
Я оглядел магазин, разыскивая свою благоверную, но перед моими глазами маячил мрачный, взъерошенный служащий, толкавший тележку с книгами. Мисс Вереск находилась вне поля зрения и слышимости, по всей вероятности, охотясь за книгами по садоводству. Мне хотелось узнать, что за неприличный вопрос приготовила Клер.
Я не возьмусь дословно воспроизвести ее слова, но прозвучало это примерно так: «Мне хотелось бы иметь от тебя ребенка». Или: «Я хочу, чтобы ты сделал мне ребенка». Или же: «Мне хочется, чтобы у нас с тобой был ребенок»… За этим последовал еще один ужасающе-пылкий взгляд. Исступленная улыбка исчезла с ее лица. Клер была девушкой с чувством юмора, которая на самом-то деле никогда не шутила сама. Она много смеялась. Но на сей раз Клер была серьезна, как памятник погибшим героям.
– Ты краснеешь, – сказала она.
Еще бы! Я чувствовал, как пылают мои щеки.
Я обвел взглядом магазин, но ничего не увидел. Книги, полки, люди – все слилось в единую массу бесформенных коричневых пятен. Клер чмокнула меня в щеку. Я испытывал противоречивые чувства-смущение и гордость. Заявление Клер должно было мне польг стить, но… При идеальном развитии сюжета я должен был выдать реплику вроде: «Сколько детей тебе нужно? Нет проблем. Встречаемся в туалете через пять минут». В голове моей возникла картинка двух дубовых бочек, перекатывающихся туда-сюда и покряхтывающих под весом своего содержимого.
– Подумай об этом, – сказала Клер. – Я не требую, чтобы ты ответил прямо сейчас. Да, еще: тебе не придется выполнять никаких отцовских обязанностей. Не беспокойся. Я воспитаю его сама.
– Э… Что? – Я окончательно запутался. – Слушай, я пойду посмотрю книги, ладно?..
Я побрел в противоположный угол магазина-в самый дальний его угол. Клер уже выбрала пол ребенка. Она сказала «его»… Мисс Вереск, похожая в своем желтом одеянии на лимонный торт, сидела в кресле и листала книжку. Идеальный образчик обывательницы. Я судорожно сглотнул и тут же перепугался – не слишком ли громким вышел звук… Идеальный образчик мужа, которому есть, что скрывать от жены…
Клер не требовала романтики. Она не просила меня поехать с ней в отель с цветами и шампанским… Подобные идеи приходят в голову людям с богатым воображением, и это самое воображение – злейший их враг. Я к таковым отношусь. В моей голове любая – даже самая простая – картинка мгновенно обрастает массой живописных подробностей. В тот миг, когда до моих ушей донеслось: «сделай мне ребенка», я мгновенно вообразил себя героем-любовником из кино – пусть даже сама эта мысль внушала мне ужас. Вполне возможно, что на самом деле Клер сказала: «мензурка», «тестовая трубка», или «чашка Петри», а я не услышал ее – потому что всегда ухожу глубоко внутрь себя, когда мною овладевает страх. Позвольте, но разве же я не женат? Назовите меня старомодным, назовите меня сумасшедшим, но я предпочитаю трахать собственную супругу. Невозможно сделать ребенка, если у тебя не встает…
«Отец, расскажи мне об этом. Как я был зачат»?
«Ну, сынок, видишь ли, я взял в прокате какую-то порнуху и дрочил примерно полчаса, прежде чем самый гадкий сгусток спермы в истории человечества не появился на свет. Я выплеснул его куда следует-так оно все и случилось».
Возможно, мне было бы легче, если бы Клер обсудила эту проблему с Вереском.
«Здорово, сестренка, – сказала Клер в фантазии № 2. – Мне занадобилось немного спермы. Я хочу ребенка. – Они с Вереском стоят нос к носу-члены двух враждующих банд. Ситуация накалена до предела. – Я мечтаю о детях, и мне нужен малыш. Я чувствую его здесь. – Клер поглаживает свой живот. – Мне нужен малыш, который будет сосать молочко из моих сисек».
«Обломись, подружка. Никакой раздачи спермы я не планирую, – говорит Вереск, наклоняя голову набок и становясь похожей на курицу со свернутой шеей. – Обратись в Бруклинский Криобанк. Я слышала, их доноры всяко-разно тестируются на благонадежность.
А сперма моего мужа, слышишь, сучка, сперма моего МУЖА никогда не окажется в твоей п…де»…
У Клер великое множество друзей-приятелей. Взять хотя бы того бритого наголо парня с мишенью-татушкой на затылке – Корлиса Уайтпая. Он мог бы стать отличным отцом… Клэр было тридцать девять – недавно разведена, выпускница Колумбийского университета, психолог по специальности. Она собиралась на добровольных началах отправиться в Боливию для оказания помощи душевнобольным. Я уверен: она станет великолепной матерью.
Вот так, примерно, текли мысли в моей бедной голове. Я не хотел обсуждать эту проблему ни с Клер, ни с Вереском. Вообще ни с кем, кроме, разве что, ребят из бара по соседству.
«Ну, как там было в Нью-Йорке?»
«Неплохо. Одна красотка приперла меня к стенке в книжном магазине и попросила осеменить ее».
«Так прям и сказала – „осеменить“? Она, что, немка?»
«Ирландка. Миллиарды веснушек. Рыжие волосы. Горячая штучка. С тобой когда-нибудь такое случалось?»
«Черт, да! Эти цыпочки постоянно просят сперму-и вовсе не затем, чтобы рожать детей.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100