Если сердечный камушек есть, то мы этот дом оберегаем и охраняем.
Иоанн не успел окончить свой рассказ, поскольку внезапно навстречу им выскочил Теодор – верхом на чёрном пуделе, со свежим зелёным огурцом в руках.
– Смотрите, как я умею! – прокричал счастливый Теодор и принялся ловко кувыркаться на пуделе, а тот был вовсе и не против – приветливо вилял хвостом и, кажется, улыбался. Теодор сделал последний кульбит, ловко спрыгнул на землю и поклонился. Пудель лизнул мальчика в щёку и побежал по своим собачьим делам.
– А огурчики-то бабушкины созрели! – весело сказал Теодор и с хрустом надкусил огурец.
Ребята стояли у Медного всадника и смотрели на величественный и гордый Исаакиевский собор, который возвышался перед ними. И тут рядом послышалось зловещее шипение.
– Кажется, у кого-то колесо спустило, – неуверенно сказал Иоанн. В этот момент Федя почувствовал, как что-то холодное коснулось его руки. Он повернул голову и остолбенел…
– А-а-а! – завопили ребята хором. – Змей ожил! Бежим! Мальчики не сговариваясь бросились к собору в поисках защиты.
Ноги, вдруг одеревеневшие от страха, не слушались Федю, да ещё и ?эрмиты тянули его в разные стороны. За спиной слышалось гадкое шипение змея:
– От меня не уйдёш-ш-шь, отдайте ш-ш-шар, ш-ш-шалопаи!
От этого шипения ужас стискивал грудь, не позволяя дышать. Но Иоанн, Теодор и Федя всё-таки достигли укрытия. Они шмыгнули в кусты, где обнаружили вход в пещеру и каменные ступени, ведущие вниз.
– Уф-ф. Сюда он не пролезет – побоится сердечного камушка в фундаменте храма, – отдышавшись, сказал Иоанн.
– Кажется, про этого Баламута-змея и говорил нам дедушка Фасад, – вспомнил Федя. – И зачем ему шар?..
А змей, остановившийся прямо перед входом в подземелье, с досады размахнулся хвостом – и стукнул по земле, да так сильно, что в другой части Петербурга, в Смольном соборе, зазвенели колокола на колокольне, а по фасаду старого дома на Литейном проспекте поползла большая трещина. И изо всех самых тёмных уголков города Баламуту откликнулись тысячи голосов – писком, оханьем, скрежетом и мерзким хохотом…
…Под Исаакиевским собором на много метров вниз простирается пещера. Своды её украшают картины ночного неба с россыпью серебряных звёзд. В середине пещеры из потолка растёт огромное дерево. Но не вверх, а совсем наоборот, кроной вниз. И, по преданию, заканчивается оно в самом центре Земли. Вокруг же огромного ствола плещется озеро, растекающееся каналами во множество арок. Из пещеры по воде можно попасть в любую часть города.
Это дерево и было домом бабушки Солеи.

Кругленькая, улыбчивая, седая, с блестящими глазами, румяными щёчками и пухлыми ручками, она была точь-в-точь как многие бабушки. Но для Теодора и Иоанна бабушка была единственная и самая любимая. Кстати, у них была ещё одна бабушка, живущая в старом литераторском доме в Коломне, – не похожая на бабушку Солею и, может, потому тоже горячо любимая и единственная.
– Как же мы войдём? Двери-то нет, – удивился Федя, разглядывая дерево.
– А ты забыл, как входят к бабушке? – засмеялся Иоанн.
Федя увидел шнурок, свисающий с сучка. «Дерни за верёвочку – дверь и откроется», – вспомнилось ему. Маленькая дверь со скрипом отворилась. Феде опять пришлось пригнуться. В дереве оказалось тесно, но очень уютно. В спальне стояла кроватка с перинами и пуховыми подушками. В гостиной – дубовый стол и старая магнитола, покрытая кружевной салфеткой. На кухне вкусно пахло свежим, ещё горячим вареньем, а в печке пеклись пирожки. Все полочки и этажерки были заставлены фарфоровыми чашечками. Было видно, что бабушка любит принимать гостей, а гости любят у неё бывать – пить чай с вкуснейшими пирожками и замечательным бабушкиным вареньем.
– Проходите в гостиную, внучки! А то Феде тесно в прихожей. Чай готов, – приветствовала гостей бабушка. – Садитесь за стол. Я сейчас.
Федя с трудом примостился на крошечном табурете, и тут… произошло непоправимое: он нечаянно махнул рукой, и с десяток чашек с блюдцами рухнули на пол и превратились в груду фарфоровых черепков…

Федя собрался уж было расстроиться и даже, может быть, расплакаться, но заливистый смех братцев Теодора и Иоанна заставил его повременить:
– Ура! – дружно закричали ?эрмиты. – Бабушка! Иди быстрее – пока не поздно!!!
– Сейчас, сейчас, внучки. – ласково отвечала бабушка. – я всё успею.
Она наклонилась над черепками и принялась бормотать какой-то странный стишок:
– Поли-Оли-Рец,
Цеви-Еми-Лекс.
Мли-Ними-Гунгер…
Последних слов из бабушкиного стишка Федя не услышал, так как с черепками начали происходить странные вещи: они вдруг зашевелились и, позвякивая, приподнялись над полом, выстроились вокруг бабушки Солеи в хоровод – и к тому моменту, когда ?эрмитесса замолчала, в хороводе кружились совершенно целые и невредимые чашки и блюдца. Они сами попрыгали на этажерку и замерли на своих привычных местах.
– Вот это да, вот это фокусы! – Федя с трудом опомнился от увиденного.
– Да не фокусы это вовсе, – возразил Феде Теодор, – просто бабушка знает заговор на фарфор и может любую разбившуюся чашку сделать целой!
– Только нужно успеть заговор произнести не позже, чем через семьдесят восемь секунд после того, как фарфор разбился. – уточнил Иоанн.
Федя решил пересесть в большое удобное кресло и тут же вместе с ?эрмитамн принялся уплетать пирожки. Бабушка, улыбаясь, присела рядом.

– Ой, бабушка, а откуда ты узнала, что Федя с нами? – поинтересовался Теодор.
– А незадолго до вас ко мне эрмитажный грифончик прилетел, он-то все последние новости и рассказал.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16