Скорее бы дойти до Восьмой улицы – тогда его перестанут искушать вкусные запахи.
– Дон Вольтер, стаканчик рома?
Такими словами приветствовал его тучный, похожий на индейца, Эваристо Риполь.
– Я только что выпил кофе с ромом.
– Ну, тогда водочки. Это к тому же и питательно.
– Я буду вам очень признателен, Эваристо, за стакан грейпфрутового сока, но без рома: не хочу с утра перетруждать печень и повышать давление.
Эваристо предложил ему зайти в кафе, но Вольтер предпочел сесть в кресло-качалку под огромным фикусом – оттуда было видно, как раскачиваются на ветру ветви банана. Появился дон Эваристо с подносом, и старик ловко вскочил, чтобы подхватить стакан.
– Вольтер, вы похожи на электрического ската.
– А вы на кашалота. Что это вы так раздались?
– Да у меня организм жир не пережигает.
– Ничего подобного, просто вы все время что-то жуете. Следовали бы вы моему примеру: утром стаканчик сока, потом чашечку кофе с ромом, потом еще стаканчик сока, в обед – мясо-гриль с салатом, травяной настой на полдник, а на ночь – что-то из фруктов. И были бы, как я.
– И это называется есть? Для чего вам в вашем возрасте столько здоровья, дон Вольтер? Хотя, по правде говоря, я вам завидую. На днях слушал ваше выступление по «Радио Мамби» о музыке Антильских островов и подумал: «Какая голова у дона Вольтера! Сколько он знает!» А тут как-то вы рассказывали о литературе и о пиратах былых времен, – не будучи кубинцем, вы знаете о Кубе больше, чем все мы, восемьсот тысяч кубинцев, живущих в Майами. Ну и тип этот корсар Хайн, который заставил испанцев снять штаны в Матансас! А как Морган увез из Камагуэя пятьдесят тысяч песо золотом и серебром! Сколько же вы читали, дон Вольтер!
– И я много ездил. Знаете, древние римляне говорили: «Плыть необходимо, жить необходимости нет», и эти слова были девизом моей жизни, пока я не увяз тут, в этом Майами, где тогда еще улицы не были заасфальтированы, а Куба годилась только на то, чтобы съездить туда ненадолго, а потом рассказывать об этом в Американском клубе. Тогда тут не было ни выходцев с Гаити, ни никарагуанцев, а лишь одни кубинцы, которые бежали сюда из политических убеждений, проскальзывая мимо американской береговой охраны. Но это уже было позже, когда к власти пришел Батиста.
– Да, красивый был мулат… Как его жаль! Я бы себе язык вырвал за то, что поносил Батисту, когда тот был нашим президентом и защищал нас от этих вшивых коммунистов! Вы, дон Вольтер, с вашими связями, с вашими знакомствами среди журналистов, на радио, вы столько читали и повидали, вы не думаете, что этот паршивец стал терять силу?
– Кастро?
– Да. Это ничтожество.
– Да он нас всех переживет.
– Не говорите так, дон Вольтер. Это пораженчество.
– В Майами рай для фанатиков, но, если вы хотите покончить с режимом Кастро, у вас должна быть ясная и холодная голова, как у вашего врага.
– Либо мы его победим, либо его никто не победит, Вольтер. Я слышу, что говорит молодежь, мои внуки, например: для них Кастро – все равно что китайский император, хотя он тут, под боком. Я уехал с Кубы с первой волной эмиграции, в 59-м, а жена и дети приехали в середине 70-х. Они никакого отношения не имели ко всему этому сброду и шлюхам, которых Кастро отправил американцам. Но мои внуки уже совсем американцы: их интересует только рок и бейсбол, поэтому лет через десять это пламя совсем угаснет. Я хочу вернуться в Гавану, но в мою, свободную, Гавану, а не в этот жалкий город, который приспешники Кастро довели до запустения, потому что им было ненавистно его прошлое.
– Вы никогда не вернетесь в Гавану. Поэтому удовлетворитесь девятью километрами этой «Маленькой Гаваны». И вы никогда не будете жить так хорошо, как в Майами. Для чего вам возвращаться? Здесь тот же климат, та же еда, здесь, в этих кварталах, говорят только по-испански и целыми днями обсуждают Кастро. Помолчите и послушайте, о чем говорит радио из всех окон. Разве оно говорит о чем-нибудь другом? Нет, только одно талдычат: «Кастро, коммунизм, Кастро, коммунизм», так чего ж вы удивляетесь, что ваши внуки затыкают уши?
– Если бы я вас не знал, дон Вольтер, то подумал бы, что вы – пораженец, сторонник Кастро.
– Это я-то сторонник Кастро? Я насмотрелся на зверства коммунизма в десятках стран мира. Я видел их в Испании. После Второй мировой войны я объехал всю Европу и уткнулся лбом в железный занавес. И это меня вы будете учить, что такое коммунизм?
– Не сердитесь, дон Вольтер, пейте сок. Я сейчас вам еще принесу.
– Я уже разозлился, дон Эваристо, и поэтому я пошел в парк Масео посмотреть, как играют в шахматы, или самому составить партию в домино, если меня возьмут.
– Здесь вас всегда ждет верный друг, дон Вольтер.
Вольтер отправился дальше и только один раз сошел с тротуара на проезжую часть – купить «Майами Геральд» у чернокожего мальчишки, который продавал газеты автомобилистам. Пробежал глазами заголовки: «Иммиграция: дилемма для Рейгана. Гаитянцев переселяют. Тяжелая атлетика – главный вид спорта. Поэт и цензор: на примере Анхеля Куадра…» «Иммиграция: дилемма для Рейгана», – старик пробормотал эти слова, словно собственные мысли; он на ходу листал газету, то и дело вскидывая взгляд, чтобы не столкнуться с прохожими или не ткнуться в витрину. Ближе к Восьмой улице тротуары становились шире, дома – ярче, во всем чувствовались большие деньги. Вольтер шел широким размашистым шагом, и прохожие исподтишка поглядывали на него с восхищением. Казалось, старик шагает, точно наэлектризованный невидимой могучей силой: невольно он старался соответствовать роскоши Восьмой улицы, транспарант над которой подтверждал, что он – уже в центре «Маленькой Гаваны»:
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144