.. Считайте, что я
могу исполнять обязанности фармацевта. Нуждаетесь в таковом?
- Не знаю... спроси у Рудольфа, - слегка растерялась Альбина.
- Ваша помощь может нам пригодиться, - машинально пережевывая остатки
хлеба, проговорила Анна.
"Все же изменения есть, - вглядываясь она в связанное тельце. -
Есть... вот только бы понять, в какую сторону..."

В это самое время Эльвира, сидя в фойе, "допрашивала" только что
прибывшего новичка. Это был плечистый мужчина лет сорока пяти, с вытянутым
подбородком, сильно нарушившим все пропорции лица и придающим ему упрямое
и грубое выражение.
- ...И вы говорите, что ваша группа уничтожила около двадцати
констрикторов.
- Да, - новичок, казалось не знал, куда пристроить свои руки: он то
сплетал их на груди, то складывал за спиной, то позволял свободно обвисать
вдоль тела, чтобы еще через секунду зацепить их большими пальцами за пояс
брезентовых штанов.
- И вас ни на секунду не остановило то, что, быть может, эта болезнь
относительно легко излечима?
- Послушайте, - болезненно скривилось его лицо. - Мы просто
защищались и защищали... ну, вообще... Кто станет в такие моменты думать?
Они - душат, мы - стреляли. Я стрелял... Я не думал, что потом все в это
выльется... Просто не думал. Вот... - к ним незаметно подошел "тихий",
видно, желая что-то сообщить журналистке, но остановился чуть поодаль и
принялся внимательно прислушиваться к разговору. - Я и сам не могу
объяснить, как это называется, но вмести со всеми я становлюсь словно
сумасшедшим... Я никогда в жизни не стал бы делать в одиночку то, что
делал в толпе. Может, это тоже болезнь, не знаю. Я словно растворился в
общей массе, в общей ненависти... и мы убивали. Если бы не те дети... Я
очень сбивчив, груб, не так ли? Так вот, я пришел в себя только тогда,
когда дошло до убийства нормальных здоровых людей. Среди них... точнее, в
той квартире были дети, и тогда мы передрались между собой. Тот парень,
что привел нас туда "поплыл", кто-то - я уже не помню, кто именно, да я и
не всех знал в нашей компании - выстрелил в него, другие начали
защищаться. Там творилось что-то ужасное, но это позволило мне прийти в
себя, вспомнить, что я имею право поступать самостоятельно... Нет, снова
не так - у меня ведь этого права никто не отнимал... Проще: стало нужно
выбирать, кто с кем, потому что пошел разброд. Пока все разбирались друг с
другом, я взял за руку старушку - там была старушка, я еще не говорил? - и
потащил ее к выходу. Ее, и детей... Нам в спины начали стрелять, потом
кто-то ударил меня по голове - и я больше ничего не помню. Очнулся среди
нескольких трупов. Куда делись дети - не знаю, может им повезло, а бабуся
лежала тут же. Потом я об укреплении и пошел его искать. Пока меня не
прогнали... Может, и оставят.
- Ну, уж за это не беспокойтесь, - пообещала Эльвира. - Вы еще раз
повторите мне всю эту историю помедленнее, как вы охотились на
констрикторов, где проходила ваша группа, встречали ли вы подобные
формирования ну и так далее...
- Я не уверен, что помню все: повторяю - на меня что-то нашло. Я не
осознал, что делаю.
- И рождает чудовище - страх, - раздался за его спиной тихий
отчетливый голос, заставляя обоих собеседников замереть от странного,
почти мистического холодка, - другое чудовище - толпу... Но и толпа не
бесплодна...
Пророк и клоун стоял улыбаясь и плача.
- Вы... - не то испуганно, не то почти разочарованно выдавила
Эльвира. - Так же заикой можно стать...
- Можно, - согласился он, - и даже не только заикой. Можно стать
частью толпы...
- А вы кто такой? - отвисла громадная нижняя челюсть.
- Это - наш пророк, - мстительно произнесла журналистка.
Бывший охотник на зомби посмотрел на "тихого" с уважением.
- ...Вы били чудовищ, и в какой-то момент кто-то из вас крикнул "бей
жидов, армян" или нечто подобное, - серьезно посмотрел он на новичка. -
Так?
- Да... - тот совершенно опешил. - Но откуда?..
- Это не пророчество... просто так было и будет всегда. У меня было
время подумать над этими проблемами... Очень много времени. - "тихий"
подмигнул Эльвире. - И я понял, как просты некоторые самые сложные
явления. Один человек - это сложно, но если сложить в кучу массу народу...
она окажется намного проще, чем каждый человек в отдельности. Потому у нас
и вредно быть... пророком.
- Вы знаете, - журналистка прищурилась, - у вас, конечно, есть право
говорить загадками, но у меня нет времени их разгадывание. Короче: вы
считаете, что нас всех специально старались превратить в толпу?
- Да. Вначале - благополучием, затем - скукой... Только у страха это
всегда получалось лучше, хотя... в последнем случае чудовище-толпа может
оказаться и неукротимой, для нее нужен слишком сильный дрессировщик. Когда
таковой появиться - я лучше попрошусь опять в психи, разумеется в тихие, с
правом на свободную прогулку.
- А... - бывший охотник попробовал что-то сказать, но запнулся:
нужная мысль покинула его.
- А что касается вас... - "повернулся к нему "тихий". - То это
типичный случай. Убийство страшно тем, что однажды можно не остановиться.
Развязать себе руки легче, чем связать... Для второго действия нужна уже
будет помощь извне, а принять ее наверняка не захочется. Не верите - могу
принести веревку... А вообще, милая мадам Светлая... Э.Светлая, - уточнил
он с иронией, ставшей уже обычной для его обращения к журналистке. - Я вас
искал. В медпункте для вас есть кое-какие новости.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61