Смехотерапия доступна не всем, и если сам он смог окончательно совладать
со своим страхом, для воздействия на Альбину стоило поискать другие
методы. - А валерьянка у тебя есть?
- Есть. Только она на меня уже не действует. Я же не знала, что может
произойти вот такое, - по-детски жалко сообщила она.
- Грустно... А что вообще у тебя есть? Ну вот охотничий нож... или
просто крупный, разделочный у тебя найдется?
Альбина на секунду задумалась, потом отрицательно покачала головой.
- Нет, большие ножи мне не были никогда нужны... Да я и сама боялась
их брать в руки.
Она смутилась, словно чувствовала себя виноватой перед "тихим" за
свою непредусмотрительность. Квартира, водосточная труба, теперь - нож...
"Бедный ребенок из благополучного мира..." - ласково посмотрел на нее
"тихий".
- Ну хорошо, задание для двоечников: где у тебя утюг? Уж он-то думаю
найдется?
- Утюг? - поразилась Альбина. - Да... а что еще?
- Ничего... хотя, мне еще пригодилась бы швабра и... пожалуй, мне
надо переодеться, хотя просить тебя об этом я просто не осмелюсь.
- Ну почему, - живо возразила Альбина, бросая взгляд в сторону шкафа
и тут смутилась по-настоящему: висящая там мужская одежда - спортивные
брюки и свитер принадлежали Рудольфу.
"А я и не подумал, что она может быть не одна" - ощутил неловкость
"тихий". - "Да, поотвык я жить среди людей..."
"Руди... как я ему все это объясню?" - ужаснулась Альбина и по
выражению ее лица "тихий" понял, что невольно помог ей прийти в себя
окончательно - иначе вряд ли девушку стали волновать такие вещи.

10
Человек может привыкнуть ко всему. К горю. К счастью. К чрезвычайным
происшествиям. Как только первичный шок, вызванный страшным известием,
прошел, для большинства жизнь вернулась в свою колею. Что же касается
полковника Хорта, то он не заметил, казалось, необычности данного ему
задания - карантин, так карантин, изоляция - так изоляция, особый режим -
так особый режим...
Больше всего на свете полковник хорт любил порядок. Кроме него он
любил еще только себя и свою работу, и сложно было сказать, что именно
нравилось ему сильнее - и порядок, и работа, и он сам сливались в его
собственном представлении в некую единую неразрывную систему. Порядок был
для него таким же необходимым условием, как наличие воздуха, воды и пищи,
работа помогала ему это условие создавать - мог ли он существовать без
них? Поэтому то полковник Хорт относился к своему делу с удивительной
честностью и поэтому-то его уважали, как принципиального и серьезного
человека.
И все же полковник любил себя - а поэтому мечтал о большем. Мечтал о
карьере. Кроме того, любовь к порядку опять-таки вынуждала его стремиться
вверх - чем больше был, чин тем больше становились возможности. Да и сама
работа изначально давала установку на необходимость добиваться повышения в
звании - таким образом все его три привязанности создавали четвертую -
любовь к той вершине, до которой Хорт однажды мог бы дотянуться.
"Но почему - однажды? - спросил он себя, разглядывая им же самим
начерченные планы эвакуации населения. - Почему - не сейчас?"
Вопрос был резонным: никогда еще полковнику не приходилось
сталкиваться с делом такого масштаба.
"А ведь это - не хуже войны... Да нет, даже подлеще ее - если
вдуматься, то окажется, что от успеха этого моего задания зависит судьба
человечества... Можно только посочувствовать тем, кто не понял этого
сразу... Эпидемия, карантин... Скучно, господа военные? А все от того, что
мы не умеем широко мыслить... к счастью - не все."
Через несколько секунд Хорт был уже настолько окрылен открывшейся
пере ним перспективой, что позволил себе улыбнуться - лишь хорошо знавшие
его люди могут рассказать, насколько редко полковник позволял себе такую
вольность.
"Главное - чтобы меня не отстранили прежде чем я сделаю первый ход. В
нашем генералитете собрались не гении, иначе там уже давно шла бы драка за
честь возглавить возглавить руководство карантинными работами. Итак,
первым деловом, я обращаюсь на прямую к Президенту, предварительно
оповестив при этом средства массовой информации, тут стоит подумать, как
привлечь к этому делу иностранцев... Когда о моем разговоре станет
известно, когда я сам расставлю точки над "i", скинуть меня уже никто не
посмеет."
Еще через пару минут речь была уже продумана и полковник подошел к
зеркалу, свысока глядя на свое отражение.
- Господин президент, - начал он репетицию, - я настаиваю на введении
на территории всей страны чрезвычайного положения с предоставлением
карантинной службе особых полномочий. Без этого мы ничего не можем
сделать. Обстановка крайне дестабилизирована, в городе - паника, начались
беспорядки и повальный грабеж. В столице митинги, к зданию правительства
почти невозможно проехать. Так долго продолжаться не может - иначе вместо
одного бедствия нам придется иметь дело сразу с двумя - нам придется
унимать разбушевавшуюся толпу. - "А после такого заявления она еще как
разбушуется", - усмехнулся еще раз про себя полковник. - Если мы и в такой
ситуации станем играть в демократию, страну захлестнет хаос и ни о какой
серьезной борьбой с эпидемией не будет и речи - ее масштабы превзойдут все
ожидания...
- ...Я не люблю громких слов, но история со СПИДом должна была нас
кое-чему научить. Под угрозу поставлено все человечество, - говорил он
пару часов спустя, вытянувшись перед президентом по струнке, а в
прищуренных глазах его прыгал презрительный и высокомерный огонек.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61