Судя по разбитой
витрине, вряд ли здесь шла речь о нормальной продаже - магазин грабили.
Большинство участников этого дела проснулись утром обычными
законопослушными людьми, да и потом иные из выживших удивлялись, что
заставило их так поступать, но в этот момент все были охвачены одной
мыслью - урвать свое и выжить.
Изо всех сил орудуя локтями, из толпы прорвалась на свободное
пространство дородная баба - полусорванная в давке блузка приоткрыла
посеревшие, застиранные лямки лифчика, но ей было не до того: в ее руках
очутились вожделенные полные сумки, и щеки победительницы гордо пылали,
как победное знамя - добилась!!! В тот же момент в ее сторону метнулась
другая женщина, внешность которой можно бы было признать и интеллигентной,
во всяком случае, ее одежда отличалась вкусом и скромностью, стянутые в
узел на затылке волосы делали эту гражданку похожей на учительницу - если
бы не горящие безумным огоньком глаза.
Она подскочила к несущей свою добычу бабе и с неожиданной ловкостью и
злобой ударила ее по лицу.
Хозяйка сумки в первый момент опешила, ее водянистые круглые глаза
глупо заморгали. "Учительница", воровато оглянувшись, закусила нижнюю губу
и так же резко дернула на себя одну из сумок. Это привело ее противницу в
чувство - она не знала, как понимать затрещину, но затоне колебалась в
том, что свое добро надо защищать. Завопив во весь голос что-то
непонятное, она замахнулась второй рукой и вторая же сумка опустилась на
плечо агрессорше, чтобы тут же вновь взмыть в воздух и завершить новый
взмах ответным ударом по голове...
При виде этого "тихий" вздрогнул, как если бы принял удар на себя.
- Да что же это делается... - услышал он сбивающийся шепот Альбины.
Девушка смотрела несколько в другую сторону, туда, где из толпы вышвырнули
безногого, а затем и его протез.
- Куда прешь, дохлятина?
- Только тут тебя и не хватало...
- Всюду лезут, а еще бедненькими прикидываются... - Зашумело в толпе.
Новый вопль привлек внимание к ранее дравшейся паре - "учительница"
ползала по асфальту, воя и причитая, ее лицо заливала то ли кровь, то ли
содержимое одежной из спрятанных в сумку бабы банок. Но и та, уже
окончательно лишившись пуговиц на блузке, открывшей белые, трясущиеся от
жира мало привлекательные телеса стояла, пошатываясь и прикрывала рукой,
все еще сжимающей сумку, нос, а по ее лицу ползли слезы.
- Ох, убили... - сумел разобрать "тихий": ее бормочущие причитания, -
совсем убили...
Она сделала еще пару шагов и вдруг схватилась за виски, затем
согнулась и села на землю, покачиваясь из стороны в сторону: ее мутило, а
соперница тем временем уже поднималась на четвереньки и размазывая по лицу
красные потеки, поползла в сторону обессилевшей противницы на
четвереньках. Она и сама еще не знала, что ею движет: надежда захватить
сумки покинула ее, засевшая в голове боль мешала четко соображать, и все
прежние эмоции переросли в одну отчаянную звериную и бессмысленную
ненависть, в которой почти не осталось ничего человеческого.
И снова вспышкой всколыхнулись злые голоса: на асфальт возле калеки
приземлился человек уже почти здоровый, только несколько помятый во время
невидимой за людскими спинами драки. Его разбитое лицо опухало на
глазах...
- Да что же это делается? - снова прошептала Альбина, заворожено
глядя на общее безумие. - Люди ли это?
- Это толпа... и не худшая из возможных, - изменившимся голосом
ответил ее спутник. - Пошли скорей отсюда... ничем хорошим это не
закончиться...
Они успели пройти всего лишь пару метров, когда в центре толпы
раздался уже знакомый обоим резко обрывающийся хрипом вопль.
- Бежим! - рванул за руку девушку "тихий" и они помчались по улице,
опережая хлынувший им вдогонку людской поток.
Возникновение констриктора в центре толпы вызвало всеобщий хаос, по
сравнению с ним толкотня в коридоре больницы и на дискотеке выглядело бы
организованным военным парадом. Паническое бегство превратило людскую
массу в лавину, сносящую все на своем пути.
Падали на асфальт полные и пустые сумки.
Падали отдельные продуктовые банки и пакеты.
Падали споткнувшиеся через них люди.
Падали, чтобы тут же оказаться затоптанными слепыми безжалостными в
своем страхе ногами...
Вскоре возле магазина никого не осталось - лишь несколько избитых
истоптанных людей ползали среди растерзанных тряпок, кусков кожи и
продуктов. "Учительница" с разбитой головой пробовала встать, но тут же
повалилась в объятья к бывшей врагине - больше ей встать не пришлось...
Калека со стоном потянулся к протезу - быстро опухающие подбитые
глаза мешали ему рассмотреть пространство вокруг себя. Дрожащая рука
дотянулась до чьего-то тела и отдернулась, снова пришла в движение... На
противоположной стороне улицы с треском захлопывались окна зевак-одиночек,
наблюдавших за дракой.
Из разбитой витрины, перешагивая зубья битого стекла, появился
констриктор, отпихнул с дороги буханку хлеба с застрявшим в ней
каблуком-шпилькой и тяжело зашагал по захламленному тротуару.
- Господа... товарищи... граждане, - залопотал разбитыми губами уже
почти ослепший калека, - помогите же мне... помогите, люди...
Он с мольбой вознес руки к небу и наткнулся на что-то живое и
движущееся, с которого капало что-то мокрое и теплое.
Капала кровь.
Констриктор не умел удивляться - мало ли, почему жертве самой
захотелось облегчить ему работу.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61