- спросил Том. - Объект реагирует,
хотя связи с условным сигналом пока не заметил.
- А я не уверен, - заглянул в записи Дэн. - Мне показалось, что он
напрягается.
- Чепуха. Если сравнить с тем, как он прыгает во время
эксперимента...
- Ой, ребята, знаете, мне его просто становится жалко. - Даффи
оперлась руками о стол. - Ему, наверное, очень больно...
- Чепуха! Я бы не удивился, если б он совсем не реагировал: хитин
должен его хорошо защищать.
- Но он так метался...
- Нервы. Психованный экземплярчик попался.
- Так как, включать снова? - переспросил Том.
- Вот постой: внимательно присмотрись, как начинают группироваться
его мышцы при виде горящей лампы. Обрати особое внимание на складки между
члениками на хвосте... Давай, включай... Видишь, выровнялись.
- Нога приподнялась тоже поэтому?
- Да... и у плеч бугор - видишь?
"Ну почему они не убили меня сразу? - цепенея от боли, еще не
отпустившей его до конца и ожидающей "подкрепления", впился глазами в
лампу Соня. - Изверги!"
И через секунду воздух камеры уже сотрясал его отчаянный вопль:
- Убейте меня, я так больше не могу!!!
- Ну вот, а ты говоришь, условный рефлекс у него не выработать!
- Ну хорошо, еще разок попробуем, и - перерыв.

24
Цецилия нетерпеливо взглянула на часы. То, что она на них увидела, на
пользу ее спокойствию не пошло.
Она была одна уже почти половину суток. Никто не спрашивал ее о
здоровье, никто не восторгался ее туалетами, никто не говорил
комплиментов. О ней просто забыли, и сейчас пришло самое время напомнить о
себе.
Дональда она обнаружила в кабинете. Тут же что-то пересматривал на
компьютере Паркинс, костлявая Роса колдовала над кофейником, от которого
исходил почему-то запах какао.
- Дон, я пришла, - объявила Цецилия.
Раздался вздох. Вздыхал почему-то Паркинс.
- Я вижу, - Дональд взял протянутую Росой чашку. Как всегда, его
голова дернулась.
- Дон, неужели у тебя не нашлось за все это время ни одной минуты? -
Цецилия присела в свободное кресло.
- Я был занят, Сеси. - Крейг отвел глаза. Признаться, что за работой
он просто забыл о существовании супруги, ему было стыдно. Всякий раз он
ругал себя за черствость, но стоило подойти очередному делу - и все
вылетало у него из головы. В свое время, когда он еще ходил в церковь
вместе с матерью, он так же старался днем молиться: давал себе утром
обещание, что будет просить благословения для каждого дела, и считал
большой удачей, если вспоминал об этом обещании хоть раз. Постепенно такие
обещания Крейг давать перестал. Можно дать себе установку что-то сделать -
и сделать, но о чем-то помнить, точнее, вспоминать, чтобы через секунду
забыть снова, так как посторонние мысли от дела только отвлекают -
нормальному человеку такое не под силу. Пастор объяснял это проще: что в
душе нет к этому настоящего стремления. Иногда Крейг был готов с ним
согласиться, но это тем более снимало с него вину: человек не в силах
заставить себя по-настоящему любить что-то или кого-то.
- Ладно. Роса, налей и мне чашечку... Дональд, ты знаешь, мне
необходимо сегодня же быть у парикмахера.
- Это так срочно? - вяло удивился Крейг.
- Разумеется. Не могу же я несколько дней ходить с одной и той же
прической!
"Обрати же на меня внимание, болван! - сердилась Цецилия про себя. -
Ты что, ослеп и оглох? Ты мне нужен - я не могу быть одна!"
- Боюсь, что это невозможно, Сеси...
- О, нет! - Цецилия театрально сверкнула белками глаз. "Нет, я
заставлю-таки тебя помнить обо мне все время!"
- Сеси... Давай выйдем, - он подхватил довольную этой просьбой
Цецилию под руку и повлек ее в соседнее помещение, оказавшееся оранжереей.
- Сеси, пойми меня: я бы рад тебя развлечь, но сейчас это запрещено. Ты
можешь делать все что угодно - но только в пределах этой станции.
- Может, мне подстричься наголо? - изящная рука с длинным маникюром
взяла прядку волос и приподняла. - Как ты на это посмотришь?
- Сеси, ты всегда была умной женщиной, так что, будь добра, не дури.
- Дон, мне надоело быть умной женщиной - говорят, мужчины их не
любят... Я хочу, чтобы ты меня любил, Дональд. Здесь, сейчас!
- Сеси... Ты требуешь невозможного!
- Ну хорошо, тогда я немедленно улетаю на Землю! - сверкнула она
глазами.
- Это тоже невозможно... То есть невозможен как раз полет, а
первое... Я просто сейчас слишком занят.
- Дон, я всегда помогала, чем могла, твоей карьере. (Это заявление
было явным преувеличением - "помощь" проявлялась в основном в постоянном
накручивании и подзуживании: "действуй активнее"). Но я - женщина, и мне
невыносимо, когда ты об этом начинаешь забывать. Я не лезу в твои дела, но
я хочу, чтобы ты уделял мне хоть несколько минут. Неужели и на это я не
имею права?
Последняя фраза получилась с таким трагическим завыванием, что
готовый уже сдаться перед логикой ее доводов Крейг тут же отпрянул. Как
это часто бывает с плохими актрисами, Цецилия всегда переигрывала: хорошо
начиная, она сводила все попытки на нет неудержимо прорывающейся фальшью.
Вот и сейчас, играя "страдалицу" за дело мужа, она испортила весь эффект.
- Имеешь. Но я тоже человек, я устал, и у меня много дел. Кроме того,
сюда в любой момент могут зайти.
- Пускай. - Цецилия прижалась к нему. - Пусть все знают и видят, что
ты - мужчина!
- Сеси, я прошу тебя...
- Все. Я лечу. Мне нет дела до запретов, для меня ты обязан сделать
исключение.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92