Страх
гипнотизировал, взъерошивал волосы на затылке и заставлял сердце замирать
едва ли не после каждого удара. Хотелось плакать, кричать, молить о пощаде
неизвестно кого, но крик застревал в горле и неясно даже было, сколько
прошло времени с начала предчувствия ужаса: секунда, две, или целый час.
Понятие времени потеряло смысл, остались только страх и темнота. Собрав
остатки воли, Альберт сделал шаг назад - и тут во тьме вспыхнули огромные
глаза, на миг осветив оскаленные металлические зубы, и из леса донеслось
рычание.
Альберт с воплем кинулся прочь. Кричал он беззвучно. Где-то в глубине
рассудок говорил ему, что это были всего лишь автомобильные фары и звук
заработавшего мотора, но все остальное - сердце, душа, или что там еще
есть у человека, отказывались принять это простое объяснение. Увиденное во
тьме не было автомобилем, не могло им быть, в крайнем случае, там
находилось чудовище, принявшее вид автомобиля, ночной монстр
технологического века.
Такого всепоглощающего животного ужаса Альберт не испытывал ни разу в
жизни. Он мчался на подкашивающихся ногах, и пространство становилось
такой же абстракцией как и время. Он знал, что за ним никто не гонится, но
все равно казалось, что спина ощущает дыхание автомобилеподобного монстра.
"Не сходи с ума!" - требовал рассудок, но голос его не был слышен. Теперь
враждебным казался весь кемпинг - чудовище смотрело на Альберта каждым
клочком тьмы, выглядывало из-за каждого домика, заставляло дрожать свет
фонаря... Почти в полубреду Альберт ворвался в свою комнатку, ухитрился
как-то включить свет, и только тогда смог более или менее взять себя в
руки. Страх был с ним - Альберт почти физически ощущал непрочность стен,
не способных устоять перед чудовищем с мордой автомобиля, - по крайней
мере, теперь можно было попытаться разобраться в своих чувствах.
Что с ним такое случилось? Виноваты нервы? Но он обычно на нервы не
жаловался. Переутомление? Этого объяснения было явно недостаточно. Дело не
в автомобиле - теперь он вновь склонялся к тому, что там находился всего
лишь автомобиль. Было что-то другое, заметное только подсознанию.
Возможно, он уловил боковым зрением какое-то движение, возможно - услышал
странный шум, вспыхнувшие фары довершили эффект. Конечно, и усталость
сыграла свою роль... И все-таки - что могло так ужаснуть уравновешенного
взрослого мужчину? Что это было?
Нервы... А ведь еще раньше, на дороге, ему уже чудился чей-то взгляд,
но тогда это было не страшно, а просто неприятно. Может, так сходят с ума?
Альберт с сожалением подумал, что у него нет ничего успокаивающего -
до сих пор он в таблетках не нуждался. Просить у кого-то означало покинуть
пусть ненадежное, но все-таки убежище...
Однако рано или поздно конец приходит всему - пришел конец и этой
ночи. Посветлело небо за окном, зазвучали по соседству голоса: наступил
день. Про Карину Альберт вспомнил не сразу - просто удивительно, как он
забыл о том, что она ночевала за оградой. ТАМ. Однако мысль о ней ни разу
не пришла ему в голову.
"Не знал, что ты такой эгоист", - сказал он себе, направляясь к
сторожу.
Убедить сторожа в том, что забор не везде цел, оказалось не легким
делом, да и сам Альберт уже сомневался в реальности своего ночного
приключения. Тем не менее, отыскать дыру вскоре удалось. Ворча и матерясь
вполгромкости, сторож шагнул за ограду. Никаких автомобилей напротив дыры
не было, и только поодаль, в кустах, поблескивал черный капот.
Сторож, продолжая материться, удалился, а Альберт, немного
поколебавшись, направился к кустам, словно его тянуло что-то, словно
чей-то голос неслышно просил подойти, так же, как гнал ночью.
За кустами скрывалась крошечная полянка. Посмотрев в сторону случайно
затесавшегося в сосновую компанию дуба, Альберт почувствовал, как по его
спине вновь прокатился цепенящий ветерок страха - жалкий отголосок ночного
урагана. Под дубом лежала Карина. Оцепенение на этот раз прошло быстро:
Карина зашевелилась и подняла голову. Альберт вдруг понял, в чем
заключалась странность ее позы - руки Карины были связаны за спиной, и
конец веревки исчезал в низких ветвях дуба. К ядовито-зеленому платью
пристали иглы и прошлогодние листья, волосы висели спутанными лохмами.
- Ты? - спросила она, когда Альберт обрезал веревку брелочным
ножичком, и сама себе ответила: - Ты! Значит, судьба.
- Что здесь произошло?
- К счастью, ничего.
Альберт помог ей встать.
- В милицию заявлять будешь?..
В ответ Карина рассмеялась, будто не на нее нападали ночью, и
Альберту сразу расхотелось задавать вопросы. Даже когда она совершенно
серьезно заявила:
- А теперь мы поедем к тебе.

Альберт вел машину молча. Карина тоже не пробовала начать разговор.
От нее пахло лесом и сыростью. Миновал полдень, снова пошел мелкий дождь.
Альберт думал о Карине. Что с ней произошло ночью, и почему она так
спокойна? Почему шатун в "Мерседесе" вдруг оказался исправным, и почему,
тем не менее, она бросила машину в лесу? Кто же она, черт побери, такая?
Что означают ее слова: "Значит, судьба"? Какая-то мистика...
Потом остался позади и дождь; знакомый пригород полетел навстречу.
- А ты не боишься идти домой к незнакомому мужчине? - спросил
Альберт, уже поднимаясь по лестнице.
- А ты не боишься? - ответила она вопросом на вопрос и, помолчав
немного, добавила: - Во всяком случае, я выбрала тебя.
1 2 3 4 5 6