И было молчание.
И была тишина...

44
Когда Джейкобс добрался до дома, у него глаза слипались от усталости,
и все же, добравшись до кровати, он не смог уснуть. Тело ломило от
усталости, ныли мышцы на ногах, ломило спину - но сон не шел.
За окном стояла глубокая ночь, и за пару часов бесцельного лежания в
кровати Камилл, казалось, вымотался сильнее, чем за два дня работы. Ночь
не приносила облегчения - наоборот, даже легкую простынь превращала она в
настоящий гнет. И еще она дарила тоску. Все, что днем казалось удачей,
представлялось теперь совсем в другом свете.
"Я - никто... Я полное ничтожество. Мне нет места в этом мире... Я
хочу умереть сейчас... забыться и больше ни о чем не думать, не знать этой
унизительной слабости и этого мучительного стыда... Я больше не могу
прятаться от себя. Даже если я уничтожу Джоунса, это меня не спасет -
найдется другой, третий... Нет - лучше уснуть... или стать снова
маленьким, каким я был в детстве. Где ты, мама? Зачем ты бросила своего
неповзрослевшего малыша?.."
Такие приступы случались с ним в последнее время все чаще. Ему
казалось, что жизнь действительно поломана безвозвратно, он начинал
понимать, что серьезно болен, - но тогда вновь включался защитный механизм
ненависти. Усталость только делала обычные мысли еще глупее и ярче.
Именно таким услышало их подкравшееся к дому существо.
Горечь - на горечь, обида - на обиду... Словно резонанс установился
между двумя душами - ушибленной полузвериной и болеющей людской. И
ненависть мстительницы стала таять.
Он убил - потому что боялся себя. Он не хотел убивать - он просто
спасался от чего-то малопонятного, от чего спасаются и они. Ее народ тоже
часто убивал, чтобы избежать разоблачения.
Но на этот раз разоблачившему их и самому есть что прятать, от чего
страдать, значит... Значит... Хвост забил по веткам кустов, когти начали
разгребать землю - она не знала, что это может значить. Для нее,
нечеловека, это означало одно: она не сможет поднять на него лапу.
И тоска, болезненная, но все же похожая на ее собственную, проникала
в ее душу, заставляя почувствовать и собственную слабость. Ей тоже
захотелось сделаться крошечным, незаметным никому существом, подбежать к
матери и уткнуться лицом в ее колени - и почувствовать, как большая добрая
рука гладит ее по голове.
Гладит? После того как она, поддавшись ненависти, нарушила главный
запрет их колонии?
От испуга существо подскочило. Нет, у нее нет пути домой. Если мать
рассердится - а она наверняка это сделает, как делала это последнее время
без всякой причины, - она уйдет. Лучше расстаться с близкими, чем пережить
разочарование, способное оборвать последние связующие нити. Понимания уже
нет - и не ее в том вина. Если бы ей хоть раз сделали шаг навстречу,
поговорили не как с несмышленышем, не способным ни мыслить, ни
чувствовать, - она отдала бы за это все. Но этого нет... Ею снова будут
командовать, снова помыкать - того нельзя, сего...
И она побежала по улице, стараясь обогнать или заглушить свою горечь.
Она больше не знала, чего хочет. Мести не получилось - ей было только
стыдно за то, что она нарушила запрет и напала на дневного человека. Да,
она понимала, что значит желание того, второго, скрыть свой поступок...
вообще что-то скрыть, когда ради этого можно пойти и на новое
преступление.
Если Селена узнает - ей не будет возврата... Но куда пойдет она в
одиночку, если единственный город, координаты которого она приблизительно
знала, исчез с лица земли?
Она бежала в открытую: после всего случившегося ей казалось, что
терять больше нечего. Поступком больше, поступком меньше... Какая разница,
если за все один ответ - одиночество?
Или, может, найдется во Вселенной хоть одна живая душа, которая
простит, которая пригреет?
Может быть...

45
И все же не привиделся ли ему тот горящий взгляд?
Витторио Реа остановился напротив окна лучшей в городе (и в то же
время довольно ужасной) гостиницы и молча уставился на фонарь, удивительно
похожий на вторую, приклеенную к подпорке, луну. Это круглое светлое пятно
на ножке вместе с рыжими отдельными листочками на вытянутых к небу ветках
ближайших деревьев будоражило душу. Две луны, далекие горы, силуэты
деревьев и причудливый запах утомленных жарой роз... И мечты - о чем-то
другом, не похожем на настоящую жизнь, далеком...
Это было слабостью, и он старался не думать об этом.
"И еще один обманывает себя - но сумел с собой совладать", - подумало
проскальзывающее мимо балкона существо.
Именно в этот момент Реа перегнулся через перила.
Перед ним был сфинкс! То чудо, которое он хотел увидеть собственными
глазами, наконец явилось ему, но собиралось тут же исчезнуть!
"Остановись! Подожди!" - изумленный и потрясенный увиденным, мысленно
обратился он к существу... и оно услышало!!!
Для нее это было откровением: незнакомый человек хотел ее видеть.
Видеть такой, какой она была на самом деле. И он не желал ей зла. Мало
того - он восхищался!!! Она притормозила и специально прошлась под
балконом еще раз, позволяя рассмотреть получше ее звериное гибкое тело. И
вновь стоящий рядом человек не проявил ни ненависти, ни страха. Он просто
любовался!
"Как здорово! - подумала она и воспряла духом. - Просто не верится!"
Она подняла голову и улыбнулась незнакомцу, чтобы через секунду
смутиться:
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78