.. Вот
это тебе и поможет вычислить, кто здесь кто!"
Эл опустился за ближайший столик и, помешивая ложечкой пахучий кофе,
принялся изучать ближайших соседей.
Юнец - шумный, развязный, хотя еще не пьяный; ведет себя так, скорее
всего, от смущения... Уставшая девица - одного взгляда достаточно, чтобы
понять, какого сорта ягода. Еще одна красотка - совсем другого плана:
деловитая, ждущая, жесткая, и юбка задернута повыше - скорее, для отвода
глаз. Ищет чего-то... или кого-то. Но она - не хищник. Если и не из
травоядных, то из мелкоты... А этот волосатый - здесь как рыба в воде,
здесь вся его жизнь, все интересы. Он доволен жизнью - тоже не объект.
Взгляд Эла скользил с человека на человека. Иногда ему казалось, что
он начинает видеть уже знакомые лица, но никто не был даже отдаленно похож
на искомый объект.
Пока никто.
Эта группа людей появилась неожиданно и сразу же заставила обратить
на себя внимание. Словно что-то кольнуло изнутри: вот они, настоящие
хищники, вот - опасность!
Эл напрягся и вонзил взгляд в высокого рыжеватого мужчину с резким
массивным подбородком и узкими губами. Нет, его глаза не пылали звериным
огнем (их прикрывали узкие черные очки), но каждое движение, ловкое, как у
спортсмена, и напряженное, как у человека, идущего по льду, четко выделяло
его из остальной толпы. Да и напряжение это было скорее кажущимся: всякий
раз какая-то из групп мышц при более внимательном взгляде оказывалась
расслабленной. Это была гармоническая напряженность крадущейся кошки:
вроде бы все тело превращено в пружину, но в то же время практика и
инстинкт не позволяют зря расходовать энергию на мышцы, которые не нужны
для прыжка. И если при настоящем полном напряжении неопытный человек
словно деревенеет, то такой "хищник", наоборот, приобретает почти
невероятную пластичность. В то же время от этого человека словно исходили
особые волны: перед Элом был охотник. Настоящий охотник, которым можно
залюбоваться - как любым другим зверем.
"Ну что ж... - мысленно обратился к нему Эл, - вот я тебя и
вычислил... Приятно познакомиться!"
Увлекшись наблюдением, он совсем забыл о себе и, как говорится,
раскрылся. Тотчас оба сопровождающих "хищника" повернулись в его сторону и
Эл очутился под перекрестным огнем двух взглядов.
Человеческих - но очень злобных...

16
В гримерной стоял особый запах. Почуяв его, Ремблер остановился.
Сердце затрепетало, как в молодости, он вспомнил прежние встречи с Труди,
и глаза сразу же защипало от непролитых слез.
Вот так же когда-то, много лет назад, он заходил в маленькую тесную
комнатушку, уставленную париками и огромными зеркалами; на столиках ярко
пестрели разноцветные краски. И тогда так же пахло тальком, красителями,
вазелином, приторными дешевыми духами и разгоряченным женским телом. А
Труди сидела возле столика, отрешенно глядя мимо отражения, а руки ее
механически, бездумно двигаются, но все равно накладывают грим с
удивительной точностью.
О чем она думала в такие моменты? Он не знал, и это ее молчание едва
ли не пугало его. Она становилась старше своих лет. Своих лет? А сколько
же ей на самом деле? Ремблеру показалось вдруг, что Труди совсем не
постарела. Ни одна морщинка не прибавилась на ее лице, ни один волосок не
поседел...
"Какие глупости... Я ведь давно уже не мальчишка... - попробовал он
уговорить себя, но только сильнее разволновался. - Труди... Как мало я о
ней знаю!"
Кое-как совладав с волнением - во всяком случае, с внешним, он
толкнул дверь, сделал шаг вперед и замер на пороге.
Труди сидела за столиком, ее пальцы машинально накладывали тон, а
глаза неподвижно смотрели в зеркало. Мимо отражения.
Комок подкатил к горлу Ремблера. Она действительно не изменилась! Она
осталась точь-в-точь такой же!
- Труди... - негромко проговорил он.
- Да, Герберт... - эхом отозвалась она, все еще не выйдя из
оцепенения.
- Труди, ты... - неожиданно ему показалось, что он не просто видит ее
такой, как прежде. Он видел ее похожей на ту Труди, которая завтра
исчезнет на много лет. Или навсегда. На этот раз - уже навсегда...
- Что случилось?
Ее голос звучал холодно, будто издалека, и его лед проникал в самое
сердце Ремблера, заставляя его менять свой ритм.
- Труди... - только и мог повторить он.
Постепенно ее лицо теряло безжизненное выражение, словно она
возвращалась откуда-то издалека.
Возвращалась, чтобы уйти?
- Труди! - едва ли не крикнул Ремблер. Неужели он снова будет молча
стоять и наблюдать, как она начнет отдаляться, пока не исчезнет совсем?
Почему тогда он не остановил ее? Разве тогда он любил меньше? Или и впрямь
только теперь пришло время откровенности?
Не говоря ни слова, он шагнул вперед и резким движением обнял ее за
плечи, притягивая к себе.
От парика Труди пахло пылью, румяна воняли сладостью. Неожиданно
Герберту захотелось отшвырнуть тряпку, скрывающую ее волосы, куда-нибудь
подальше, что он и сделал. Закрыв глаза, он уткнулся лицом в ее волосы, не
зная, как совладать с охватившим его порывом. Он не знал, что делать, -
просто обнял ее и замер, чувствуя, что голые женские плечи начинают
дрожать под его руками.
- Герберт, - неожиданно тонким, едва ли не чужим голосом пролепетала
Труди, - что ты делаешь? Зачем?
- Труди... я столько лет тебя искал... Прости меня... Прости за все,
если сможешь...
Неужели это он смог произнести такие слова?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78