«Иоанна – женщина на папском престоле»: Мир книги; М.; 2007
ISBN 978-5-486-01670-7
Аннотация
Ее существование было окружено тайной. Ее имя вычеркнули из учебников истории. Ее жизнь стала легендой!
История запретной страсти, скрываемая Ватиканом более тысячи лет!
Американская писательница Донна Вулфолк Кросс написала увлекательнейшую книгу – невероятную и вместе с тем реальную историю женщины, которая была готова пожертвовать жизнью, чтобы исполнить свое предназначение.
Страстная и мужественная Иоанна умела любить, рисковать и побеждать. Она изменила лицо религии и взошла на папский престол. Два года спустя ее имя исчезло из архивов Ватикана…
Между верой и сомнением, между истиной и ложью скрыта величайшая тайна хранительницы Священного престола.
Донна Вулфолк Кросс
Иоанна – женщина на папском престоле


Шел двадцать восьмой день уинтарманота, 814 года от Рождества Христова. Такой суровой зимы на земле франков никто не помнил.
Хротруд, деревенская повитуха Ингельхайма, пробиралась через сугробы к дому каноника. Порывы ледяного ветра с каждым разом усиливались, проникая все глубже под заштопанную одежду. Лесную тропинку почти занесло снегом. С каждым шагом женщина проваливалась почти по колено. Снег лепил в лицо, приходилось вытирать глаза, чтобы разглядеть путь. Несмотря на толстые льняные обмотки, от холода ломило руки и ноги.
Впереди показалось что-то черное: дохлая ворона. Даже эти выносливые птицы погибали потому, что не находили себе пропитание. Хротруд поежилась и прибавила шагу.
У Гудрун, жены каноника, схватки начались на месяц раньше срока. «Удачное выбрала время рожать», – досадовала Хротруд, В прошлом месяце в деревне появилось на свет пятеро детей, и ни один не протянул больше недели.
Вьюга продолжала свирепствовать, и едва заметная тропинка совсем пропала из виду. Повитуха запаниковала. Она знала, что, попав в подобную ситуацию погибали многие жители деревни, даже если находились неподалеку от собственного дома. Повитуха остановилась и ждала, пока вьюга немного утихнет. После этого, с трудом разглядев тропинку, Хротруд снова тронулась в путь. Онемевшие руки и ноги больше не болели. Она понимала, что это значит, но размышлять было некогда, главное – сохранять спокойствие.
«Я должна думать не только о холоде».
Хротруд вспомнила дом, в котором выросла, теплый и уютный, с бревенчатыми стенами. Он стоял на ферме величиной в шесть гектаров и отличался красотой на фоне мазанок. В доме в большом очаге всегда горел огонь, а над ним спиралью поднимался дым, уходя в отверстие в крыше. Отец Хротруд носил поверх льняной рубахи дорогую накидку из шкур выдры, а у самой Хротруд были три туники из тонкой шерсти. Она помнила эту мягкую и дорогую ткань.
Но счастливая жизнь закончилась очень быстро. Два засушливых лета и лютый мороз уничтожили посевы. Люди повсюду голодали. В Тюрингии ходили слухи о людоедстве. Постепенно распродавая семейное добро, отец на какое-то время спас семью от голода. Хротруд горько плакала, когда продали ее шерстяные туники. Казалось, ничего хуже и быть не могло. В девять лет она еще не понимала, как жесток и несправедлив мир.
Изо всех сил работая руками и ногами, Хротруд преодолевала сугробы. Голова у нее кружилась: вот уже несколько дней она голодала.
«Ничего, если все будет хорошо, сегодня вечером я наемся. Если каноник останется доволен, может быть, прихвачу домой кусок свинины».
Эта мысль придала ей сил.
Наконец Хротруд выбралась на открытое пространство я разглядела впереди бревенчатый дом. На опушке снег стал еще глубже, но это не остановило ее. Уверенная, что скоро доберется до цели, она прокладывала себе путь.
Постучав один раз в дверь, Хротруд, не дожидаясь ответа, вошла в дом. В такой мороз было не до церемоний. Ее окружила темнота. Единственное окошко в избе на зиму было заколочено, свет исходил только от очага и нескольких сальных коптилок по углам. Когда глаза Хротруд привыкли к темноте, она увидела двух мальчиков. Они сидели возле очага, прижавшись друг к другу.
– Родила? – спросила Хротруд.
– Пока нет, – ответил старший.
Хротруд прошептала короткую благодарственную молитву Святому Козьме, покровителю повитух. Ей не раз случалось уходить ни с чем, не получив и динара за проделанный долгий путь.
Возле очага Хротруд сняла обмотки с рук и тревожно вскрикнула, заметив, что пальцы посинели.
– Пресвятая Богородица, не допусти, чтобы мороз лишил меня их!
Никому не нужна искалеченная повитуха. Она помнила, что случилось с башмачником Элиасом из-за этого. В снежную бурю на пути из Майнца он отморозил пальцы, а через неделю их концы почернели и отвалились. Теперь он носил лохмотья и побирался, а его жизнь зависела от милостыни прихожан.
Грустно качая головой, Хротруд пощипывала и растирала онемевшие пальцы рук под любопытными взглядами мальчиков. Их присутствие успокоило ее. «Роды будут легкие, – сказала она себе, стараясь не думать о бедняге Элиасе. – В конце концов, с этими двумя я не испытала никакого труда».
Старшему было около шести зим. Он казался крепким и умненьким на вид мальчиком. Младшему братишке едва исполнилось три. Оба были черноволосые, как отец. Ни один не унаследовал белокурые волосы матери.
Хротруд помнила, как удивлялись деревенские мужчины волосам Гудрун, когда каноник привез ее из миссионерской поездки в Саксонию. Поначалу все переполошились из-за того, что у каноника появилась женщина. Одни говорили, будто это противоречит закону, поскольку император издал указ, запрещавший церковнослужителям жениться.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140