Сначала договора аренды на рубль, а теперь эти идиотские заявления, что их выселили из собственных квартир. Таких выселишь, как же. Не иначе как игра какая-то от зажравшихся господ. Ну, он им устроит, этим веселящимся господам.
— Так, тишина! — заорал Сопатый. — Кто первый в очереди, прошу ко мне.
Алексей Анатольевич прошел в свой кабинет, вслед за ним ввалился человек огромного роста и шаляпинской внешности.
— Присаживайтесь, — с натяжной любезностью проговорил Сопатый.
— Алексей Анатольевич, меня зовут Казулин Евгений Алексеевич, я владелец квартиры № 23 того самого дома. Вчера вечером я не смог попасть в свою собственную квартиру, так как там кто-то сменил замок. Это просто возмутительно, я провел ночь в гостинице. Вы представляете, что скажут люди?.. Казулин живет в гостинице.
Лицо Казулина побагровело, и ноздри с тяжестью переваривали раскаленный летний воздух.
Так, — сказал Сопатый, — давайте по порядку.
Хорошо. Я вечером вернулся домой и попытался открыть дверь своей квартиры, из этого ничего не вышло. В то же самое время я услышал шум за дверью. Конечно, я решил, что это воры, и начал стучать в дверь руками и ногами. Как ни странно, дверь очень быстро открылась, и я увидел человека в каких-то лохмотьях. На мои вопросы о его странном пребывании в моей квартире он сунул мне под нос вот это, — и Казулин передал Сопатому грязный лист, похожий на какой-то документ.
От бумаги пахло сушеной рыбой и пивом, однако эта бумага оказалась договором аренды квартиры Казулина на девяносто девять лет.
Сопатый долго и медлительно рассматривал документ, чего-то мычал себе под нос, смотрел на просителя и потом опять углублялся в документ.
— Это ваша подпись? — спросил Сопатый, указывая Казулину на реквизиты договора.
Казулин таращился на бумагу более минуты и был просто ошеломлен.
— Да, подпись моя, вернее, похожа на мою, ведь я никак не мог это подписать, я же не сумасшедший, вот вы бы такое подписали? — тихо спросил Казулин, пытаясь сохранить остатки спокойствия.
— Хорошо, мы разберемся, не переживайте, пригласите, пожалуйста, следующего господина.
Казулин обреченно выполз из кабинета, и туда уверенно вошел господин номенклатурного вида с легким налетом нафталина, оставшегося от блеска советского чиновничьего аппарата.
— Присаживайтесь, — сказал Сопатый, — слушаю вас.
— Да вы, наверное, уже в курсе, у нас у всех одно и то же — недействительные договора аренды наших квартир.
— То есть они недействительны, потому что вы их не подписывали.
— Ну конечно.
— А у вас есть ваш договор?
— Да.
— Будьте любезны, я взгляну.
Сопатый открыл последнюю страницу договора и обнаружил там подпись.
— Это ваша подпись? — и он предъявил документ господину, сидящему напротив.
Тот быстро пробежал глазами документ и с удивлением признал, что подпись подделана идеально.
— Что значит подделана? — еле сдерживая себя, спросил Сопатый. — Вы подписывали договор или нет?
— Да нет, конечно, кто ж в своем уме такое подпишет…
— Хорошо, а откуда у вас этот договор?
— Нашел около своей двери.
— Ага, а замок, наверное, на двери уже сменили.
— Точно!
— Да вы что, издеваться надо мной пришли, это игры у вас такие от безделья…
Не успел Сопатый высказать все, что он об этом думает, как в его кабинет ворвались человек двадцать, сорвали его со стула и потребовали идти отбивать квартиры.
Сопатый понял одно — дело серьезное и в то же время туманное. Он успокоил владельцев и сказал, что тотчас же создает комиссию и идет проверять злосчастный дом. Из владельцев квартир в комиссию он впустил только Казулина, так как тот показался ему спокойнее других разбушевавшихся владельцев.
Жарким утром следующего дня начальник управляющей компании Сопатый Алексей Анатольевич в составе комиссии из шести человек, включая владельца квартиры многоуважаемого господина Казулина, переступили порог странного дома. Осмотр квартир решили начать со второго этажа. Почему — никто не знал, но все согласились.
Первой подверглась освидетельствованию квартира № 13. Все, конечно, поморщились, но деваться было некуда. Сопатый настойчиво постучал в дверь. После трехминутного ожидания в квартире появился свет, и комиссия даже услышала шелест чьих-то ног, идущих к двери, когда шелест смолк, чей-то взгляд погрузился в зрачок, секунд десять был неподвижен, после чего исчез тихо и незаметно. Комиссия осталась в недоумении, и Сопатый начал колотить кулаками и ногами по двери с требованием открыть «по закону». Минут через пять в глазке опять кто-то появился, загрохотали замки, и дверь квартиры № 13 открылась, придерживаемая, однако, массивной цепью. Оттуда высунулась неприглядная морда, которая тут же поинтересовалась:
— Чего надо, господа хорошие?
Сопатый не был готов парировать такую простонародную вежливость и глупо спросил:
— Вы кто?
Оттуда последовал ответ, убивающий своей логичностью:
— А кого надо?
Сопатый опешил, но думал недолго.
— Вы на каком основании занимаете эту жилплощадь? — произнес он, торжественно сотрясая парадную роскошных апартаментов.
— На законном, господин хороший, — последовал четкий, уверенный ответ.
— Я требую, чтобы вы пустили меня в квартиру и предъявили документы.
После этой фразы дверь тихо и покорно отворилась. В дверях появился небритый, плохо пахнущий человек в богато расшитом махровом халате.
— Пожалуйста, заходите, — сказал он.
Сопатый и комиссия пулей влетели в квартиру. То, что они увидели, привело их в полное замешательство. Человек двадцать сидели в центре зала на полу, и пили пиво с иссохшей рыбой.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30