Вот и приходилось набирать черт-те кого. Впрочем, латинос-то был нормальным парнем, без всяких уголовных примочек. Ему, можно сказать повезло, парень попался достаточно быстро, и не превратился в законченного бандита. Так, глядишь, отслужит - и займется чем-нибудь более общественно полезным, нежели торговля травкой.
Риккардо снова подал голос:
-- Сэр газетчик, я еще ребята говорят, что вы сами русский...
Джекоб усмехнулся. Вот она армия - все-то про тебя знают. А ведь у гражданских и мысли такой не возникало. Удивлялись другому - с чего бы это добропорядочный бостонский еврей, окончивший Гарвард, все мотается по "горячим точкам"? Нет, Джекоб не скрывал своего происхождения. Просто не любил о нем упоминать. Он полагал - раз ты живешь в Америке, то надо быть американцем...
-- Да, как тебе сказать, Риккардо? - Ответил он. - Можно сказать, что русский. И даже родился в этом городе. Но только меня увезли отсюда в США в возрасте пяти лет.
-- Но русский-то вы хотя бы знаете?
-- Да уж знаю...
А как же было ему не знать этот язык? За океан мама его вывезла в девяносто восьмом году, когда в России произошел какой-то очередной финансовый катаклизм, окончательно похоронивший надежды, что в этой стране можно наладить нормальную жизнь. На счастье, мамочке, разбежавшейся с очередным мужем, очень удачно подвернулся под руку пожилой богатый коммерсант. Овдовев, он приехал искать новую жену в страну, из которой когда-то, еще при коммунистах, двинул в США. Его-то родительница Джекоба и использовала в качестве средства передвижения до Бостона и получения "грин-карты". Коммерсант, впрочем, тоже долго у мамочки не продержался - такой уж загадочной дамой была Ирина Михайловна. Но того, что в панике бросил отчим при бегстве, маме Джекоба хватило надолго. Но дело не в том. Ирине Михайловне очень понравились Соединенные Штаты, если не считать одной, но существенной детали. Американцы, сволочи такие, говорили исключительно на английском. А этого языка мама Джекоба освоить так и не сумела до самой смерти. Да и не особенно пыталась. Так что дома говорили русском и общались в основном с соотечественниками, которых в Бостоне было как собак нерезаных. Впрочем, про страну, из которой они убыли, Ирина Михайловна говорить не любила. В итоге о городе, где Джекоб сейчас оказался, он знал примерно столько же, сколько средний журналист, не специализирующийся по данной теме. То есть - почти ничего.
-- Шеф, пока время есть, может объясните - что тут все-таки произошло?
-- Да, как тебе объяснить? После выборов началась очередная бархатная революция. Ну, в общем, народ вышел на улицы, протестуя против недемократичности выборов.
Джекоб не стал уточнять, что президентом России стал известный национал-патриот, который без всякой симпатии отзывался о США. Понятное дело, возмущенная общественность, вышла на борьбу за демократические свободы...
-- Так вот, люди на улицах требовали признать главой страны главного конкурента. Который был за демократию. Так уже бывало во многих странах. И всюду все проходило нормально. Но потом началось что-то непонятное. Ситуация пошла вразнос. Одни города признали избранного президента, другие - его конкурента. Многие части России объявили о самостоятельности...Потом случился еще один переворот... Ну, и так далее. Бардак продолжался несколько лет. В итоге -- полный хаос. Люди стали разбегаться. В общем, России больше нет. А этот город вообще стоит почти пустой, без всякой власти. Вот миротворческие силы ООН и решили помочь навести порядок.
-- А все-таки, не нравится мне тут, -- снова подал голос Риккардо, оглядев низкое свинцовое, набухшее дождем небо, унылое летное поле и виднеющиеся вдали грязно-синие холмы, нависшие над плоской равниной. - Что нас неприветливо нас встречает эта земля...

... Никто толком так и не смог объяснить того, что произошло. Думается, аналитикам в штабе тоже придется поломать свои головы. Потому что... Потому что так не бывает!
Итак, первый транспортный самолет тихо и мирно заходил на посадочную полосу. Джекоб настроил камеру, готовясь вести прямой репортаж. Но для начала куда-то ушла связь. Ушла и все тут. Джекоб судорожно склонился над аппаратурой, пытаясь понять, что стряслось - и тут услышал исполненный ужаса крик Риккардо. Он поднял глаза - и ему захотелось присоединиться. Самолет уже коснулся колесами земли - и пер по полосе. А на самой ее середине торчал ободранный, усеянный пятнами ржавчины, гусеничный механизм непонятного назначения. Размышлять, откуда он взялся, времени не осталось - потому что самолет шпарил прямо на него. Несколько секунд, которые показались часами, все, кто находился на аэродроме наблюдали приближение неизбежного. И вот - раздался мерзкий звук рвущегося железа - и над самолетном - точнее, над той грудой осколков, которые только что были самолетом -- взмыло багровое пламя. В следующую секунду Джекоб осознал себя держащим камеру нацеленной на место катастрофы. Связь появилась! Работал не он, работал профессиональный корреспондент, загоняя в режиме on-line в Интернет отчет о происходящем.
К горящей машине бежали солдаты - что было, в общем-то, совершенно бессмысленным делом. Самолет горел на удивление мощно. Так что оказать хоть какую-то помощь не было никакой возможности. Добежав, солдаты, начинали метаться вокруг, оглашая окрестности совершенно невероятными проклятиями.
-- Шеф, глядите, кого-то поймали, -- дернул Дежкоба за рукав Риккардо.
В самом деле, двое десантников волокли откуда-то гражданского, судя по всему -- местного.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10