цап! — он расплылся в плотоядном оскале и хлопнул Николая по плечу. — Ну ладно, открывай давай. Так и будем, что ли через решётку разговаривать?
— Не-не, — помотал головой бородач, — без приказа нельзя.
— Да ты чего, Колян? Это ж друг мой, Стас, — охотник развернулся вполоборота к собеседнику и указал на объект притязаний. — Мы ж с ним вместе пуд соли сожрали, он мне жизнь спасал, а ты его как скотину в клетке…
Обитатели барака, разбуженные посторонними звуками, зашевелились и скоро уже в полном составе с интересом наблюдали за развитием событий.
…какой шпион? Ты чего говоришь-то такое? — Коллекционер продолжал усиливать натиск. — Чтоб мой кореш под муромских прогнулся? Ну бля… — он развёл руками с выражением полного недоумения.
— Да я им объяснял уже, что в Арзамас иду, что у меня там дела, — подключился Стас. — Они не слушают.
Но брат Николай был непреклонен.
— Без приказа нельзя, — отрезал он. — Иди и разговаривай с отцом Фомой.
— Ночью? — спросил Коллекционер.
— Жди утра.
— Ну что ты будешь делать, — охотник повернулся к Стасу и виновато пожал плечами. — Такие вот порядки.
— Ничего, — ответил тот, — я подожду.
— Ага. Не уходи никуда, — погрозил пальцем Коллекционер и направился в сторону выхода. — Упрямый ты человек, Николай Михалыч, — посетовал он бородачу.
— Служба такая.
— Ладно, служба… Как жена-то, родила уже?
— Двойню.
— Да ты что? Пацаны?
— Если б.
— Ну, девки — тоже хорошо.
Дверь барака закрылась, возвращая его обитателей в темноту, и Стас вновь почувствовал на себе пристальные взгляды. По клеткам побежал шепоток. Общее возбуждение нарастало, пока самый смелый представитель местной общественности — коренастый мужик в изодранном бушлате — не решился обратиться к герою дня.
— Это… Стас, — начал он осторожно, — ты вроде говорил, что дела у тебя в Арзамасе.
— Говорил.
— Стало быть, туда и двинешь?
— Если получится.
— Слушай, Стас, — парламентёр подошёл ближе и заговорил доверительным тоном, — коли в те края идёшь, может и в Первомайск заглянешь? Брат у меня там. Андреем звать. Терещенко. Возле «пневматики» живёт. Ты ему передай, чтоб денег собрал на выкуп. А, дружище? — глаза просителя увлажнились, голос задрожал. — Выручи. Подохну я тут. Руки гнить начали уже, — он вытянул пятерни с кровоточащими трещинами промеж пальцев и всхлипнул. — Скоро работать не смогу, и тогда всё, хана мне.
Не успел Стас рот открыть, чтоб аргументировано отмазаться, как прошения хлынули со всех сторон.
Сидельцы принялись горланить, наперебой выкрикивая имена родственников, названия деревень, фортов, городов. Каждый надрывался, что есть мочи, стараясь переорать разом вскипевшую толпу. В ближней камере началась драка за место у решётки. Люди отпихивали друг друга, протискиваясь поближе к своей единственной надежде на спасение. Падали на колени, рыдали, умоляли…
Худющий парнишка лет семнадцати оказался прижат к прутьям напирающей сзади людской массой, но всё равно продолжал беззвучно шевелить губами, глядя на Стаса, как на спасителя рода людского.
Пожилая женщина во вторых рядах, лопочущая что-то про сыночка Лёшаньку, резко отшатнулась назад, получив локтём в зубы, бухнулась на пятую точку и заревела, размазывая кровь по морщинистому лицу.
А толпа продолжала гудеть, обрушивая на Стаса нескончаемый поток бессмысленной информации.
— Заткнулись все! — проорал он так, что у самого в ушах зазвенело.
Сначала примолкла ближняя клетка, за ней вторая. Оставшиеся три, насторожившись затишьем на передовой, тоже сбавили громкость. И, наконец, в бараке снова воцарилось молчаливое тревожное ожидание.
— Я иду в Арзамас и никуда больше, — заговорил Стас, дождавшись тишины. — У меня нет ни малейшего желания носиться по округе с вашими весточками, — толпа разочарованно вздохнула. — Да и кто сюда попрётся вас, людоедов, выкупать? Думаете, в Первомайске или в Тенгушево об этом не знают ничего? Так что сидите уж, жрите свой бульон, да помалкивайте.
Услышав это, народ совсем приуныл. То тут, то там зазвучали всхлипы, переходящие в плач.
Парламентёр, утирая сопли, раздосадовано покачал головой и одарил Стаса недобрым взглядом.
— Ну и сука же ты, — произнёс он пустым, лишённым эмоций голосом. — Ведь мог хотя бы соврать.
Стас не нашёл, чем ответить на эту инсинуацию и, решив закончить бесперспективное общение, удалился обратно в угол. Но спать уже расхотелось. Все мысли были заняты нежданным визитом Коллекционера. «Скользкая тварь. Как он ухитрился из застенков муромских выбраться? Как меня разыскал? И самое интересное — что у этого гада на уме? Зачем ему меня отсюда вынимать? Грохнуть и перед заказчиком отчитаться? Сложновато будет. Это ты, паскуда, раньше из засады шмалял, а сейчас-то хер. Главное не с пустыми руками за ворота выйти. Да. Ту подумать нужно. Добровольно он мне ствол не выдаст — это факт. Себе заберёт? Но как? Мы же друзья — не разлей вода. Не красиво получится друга закадычного, словно раба перед собой гнать. Эхе, — Стас улыбнулся, довольный ходом мысли, — первую оплошность ты, поганец, уже допустил. Тебе бы меня выкупить и проблем не знать, а с деньгами-то, видать, облом, не разжился по дороге. Вот и приходится теперь спектакль разыгрывать. Но с другой стороны… — улыбка исчезла, сменившись хмурым выражением. — Нет-нет, такого допускать никак нельзя.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20