– Прячутся. Смешные, - прокомментировал Постников.
Я злился на учителя, на губернатора, на Пашку, подсунувшему мне машину времени, на неизвестную опасность, о которой мне даже не положено знать. На себя, в конце концов.
– Скоро еще?
Виктор Степанович с силой потянул на себя высокую металлическую дверь
– Ага, дошли. Ну, что, гостем будешь, - Постников приглашающее махнул, и я проскользнул вслед за ним.
Огромной высоты и ширины стеклянная стена, разделенная на ячейки узенькими синими полосками. Приглядевшись, я заметил, что каждая ячейка уходит вглубь, и внутри что-то находится. Сделав несколько шагов ближе к стене, я смог прочитать одну из маленьких табличек, прилепленных в нижнем углу ячеек: "Шандар. Поколение 5. Ген. мод. 14".
Я оглянулся на Постникова. Он с ненавистью смотрел на ячейки, перебегая глазами от одной к другой, наклонившись вперед и сжимая кулаки. Если бы мог, учитель бросился бы к стене и попытался разбить ее кулаками. Совершенно бессмысленное занятие - наверняка стоит мощная защита, а стеклопласт, к тому же, весьма прочный материал.
– Смотри, - сказал Постников, - верхняя ячейка пуста. Она действительно вырвалась из бокса.
На мой взгляд, ячейки не отличались одна от другой. И что там находится внутри каждой, я не понимал: какие-то желеобразные сгустки разных цветов и прозрачности.
– Здесь где-то были демонстрационные записи - сейчас ты всё поймешь, - Виктор Степанович включил вирт-экран, набрал команду и удовлетворенно-зло продолжил. - Сейчас-сейчас.
Изображение замигало, потом выправилось, и сквозь потрескивание я услышал глухой голос:
– Тридцать девятый год. Семнадцатое число ноль третьего месяца. Это на случай, если картинка будет барахлить. Серега, поверни камеру. Нормально. Это лес. Вернее, то, что от него осталось. Приблизь.
Я видел абсолютно голую песчаную поверхность без малейшего следа растительности. Камера слегка подрагивала - оператор не мог унять дрожь в руках.
– Как видно, пустыня распространяется вширь, - комментатор всё не мог успокоиться.
Да, прямо на глазах вдруг рухнула громадная демантоидовая липа. Упав, она несколько секунд подрожала и исчезла.
– Что же это, Серега, а?
Оператор молчал. У него не было объяснений.
– Сходить что ли, поближе посмотреть? Ты снимай, а я сбегаю, гляну и сразу обратно.
Мужчина вышел из-за камеры и осторожно пошел к расширяющемуся пустынному кругу. Он вполне спокойно приблизился, встал у зеленого края и наклонился вперед, видимо, чтобы рассмотреть происходящее за границей жизни. Потом протянул руку, дотрагиваясь до песка.
Его ладонь встретила что-то невидимое и упругое. Мужчина потянул руку к себе, но его не пускало. Он дергал руку, а его затягивало внутрь мертвого круга. Потом резко рвануло, и он пролетел несколько метров, перевернулся в воздухе и впечатался спиной в невидимую наклонную плоскость.
Поверхность под ним помутнела, забагровела, а мужчина стал словно таять. Казалось, он борется, но это бурлила поверхность под ним. Всё же ему удалось оторваться. Он сделал несколько шагов к оператору, но внезапно растекся студенистой массой, которая поглотила участок зелени под ней. Неприятное и отталкивающее зрелище.
Виктор Степанович выключил изображение.
– Понял?
– Чем ее можно убить? - это был единственный вопрос, который меня сейчас волновал.
– Её? Их. Ты забыл, что она размножается. И очень быстро.
– Чем быстрее мы займемся этим, тем скорее уничтожим!
– Ну-ну. Оптимист. Ты сначала увидь ее, а потом уничтожай.
– Тогда почему мы здесь?! Пошли! - я был вне себя.
– Остынь, Илья. Твои трепыхания просто бессмысленны. Пока у нее будет пища - она будет размножаться. Мы изолированы только от внешнего мира - внутренние помещения невозможно герметизировать. Знаешь, это весьма простой способ избавляться от непрошенных свидетелей.
Я чуть не ударил учителя по лицу.
Мне не хотелось такой правды.
Постников не обратил внимания на мою реакцию и продолжал:
– Ты год видел? Это второй случай. Первый был в двадцать шестом, когда тебе девять лет было, да?
– Еще бы забыть, - я злился: собственно, как раз о том, что случилось в двадцать шестом, я и хотел узнать.
– Она тогда практически неподвижной была - далеко не убежала, отыскали. Второй раз серьезней: к тому моменту ее научили двигаться и поглощать любую органику, а не только животного происхождения.
– Научили?
– Генетические модификанты.
– Гады.
– Это наука. Ты не понимаешь.
– Куда уж мне! - меня бесила эта уверенность ученого в необходимости своей работы.
– У нее есть много и полезных качеств.
– Ну, разумеется! Как же без них! Кстати, это не генные инженеры там орут?
Виктор Степанович замолчал и прислушался. Человеческий вой нарастал. Начинал кричать один человек, подхватывал другой, потом третий - и так расходящимися волнами.
– Слышишь? - спросил Постников, будто не я обратил его внимание на крики.
Вопли затихли, словно последнему человеку заткнули рот или перерезали горло.
– Уже нет, - хотелось тоже завыть, но толика черного юмора еще удерживала меня от утраты чувства реальности.
– Вот теперь пошли. После насыщения у нее должна быть стадия покоя. По крайней мере, у природных объектов было так.
И мы пошли. Обратно. Странное хождение.
За всю дорогу мы так никого и не встретили: ни живого, ни мертвого. А, судя по крикам, погибшие имелись. Ну не могли же они исчезнуть!
– Могли, - равнодушно ответил Виктор Степанович, - но все в лабораториях закупорились, а там вентиляция общая. Так что шандар их там пожирает.
Я сглотнул. Ничего себе перспектива - быть съеденным так, чтоб от тебя даже следов не осталось.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88