Все системы платформы еле гасили предельные колебания. И каждый раз взревывали корректирующие придонные двигатели, лишенные привычной стихии.
Нас не смыло только потому, что мы еще не успели выйти из кабины.
Близко упала. Теперь можно и выйти: вроде больше нечему падать.
Осталось две последних - наша и та, в которой спускались они. У меня рука не поднялась резать ленту, лишая поверхность транспортной связи с орбитальной станцией и, в конечном итоге, с Содружеством. Да и чем бы я ее резанул? Взрывчатки под рукой нет. Боевого разрядника - тоже. Пусть спускаются. Здесь я им и устрою веселенькую встречу.
Надо думать, больше не будут ленты обрывать - какой смысл? Наша кабина уже на платформе, а свою резать - идиотов нет.
И всё-таки они выстрелили в последний раз.
Я не стал смотреть, ни к чему. И так понятно, каков результат. А сейчас следовало подготовиться к приему "гостей".
Кабина лифта не имеет смотровых окон со стороны входа, а обзорные камеры настроены на показ с днища. Именно этим обстоятельством я и хотел воспользоваться.
Вначале миротворцы действовали вполне грамотно: распахнули дверь шлюза и, под прикрытием двух автоматов, выскочили и залегли полукругом. Едва они успели занять позицию, как оставшиеся внутри присоединились к остальным. Несколько минут они лежали, ничего не делая, поворачивая стволы по своим секторам обстрела, надеясь нащупать цель. Целей не было.
И они расслабились. Стали перекликаться друг с другом, двое закурили, а один вообще надвинул поляризатор на глаза и отключился. Всего их было восемь человек - вооруженных новейшим оружием, в новеньких спас-скафандрах. Но они не казались представителями регулярных формирований. Ни оружие, ни форма не вызывали подозрений. Но как они себя повели… Каждый начал действовать в меру собственного понимания ситуации. Точнее, не-понимания.
Во-первых, они не воспринимали меня всерьез. Во-вторых, они ничего не знали про Ольгу. А в-третьих, не имели представления о месте, в котором очутились. Что ж, придется поучить их на своих же ошибках.
Оружие мое было не чета оружию миротворцев. Другое дело, оно было совершенно иного принципа действия. Биологического. Несколько ядовитых паразитов, которых я успел собрать на посадочной платформе. Причем, ядовитость их проявлялась не всегда, а только если нажать им на спины определенным образом. Сидение в информатории себя оправдывало. Убивать миротворцев я не собирался - яд не был смертельным. Но он надежно обездвижил бы любого из нападающих.
Я заложил всех насекомых в резинку рогатки, предусмотрительно сделанной мной во время падения, и выстрелил в сторону миротворцев. Наверно, они подумали, что по ним сделали залп из неизвестного оружия с произвольной траекторией полета снаряда, потому что жуки полетели не прямо, а какими-то зигзагами, совершенно не анализируемыми самонаводящимися прицелами миротворцев. Несколько беспорядочных выстрелов они всё же сделали. И даже сбили двух жуков, красиво разлетевшихся прямо у них над головами и оросивших вояк приторно пахучей жидкостью.
Три паразита удачно стукнулись в панцири миротворцев, злобно загудели и вцепились в их открытые лица. Одновременный вскрик, и три человека нейтрализованы - недвижно лежат под действием яда, а спас-скафандр их усиленно лечит.
Небольшой косяк летающих рыб-иголок шумно выскочил из воды и пролетел над платформой, чтобы, как ни в чем не бывало, продолжить плавание. Нервы миротворцев, напряженные до предела после потерь, не выдержали. Раздались прицельные выстрелы, и несколько рыбок буквально взорвались в воздухе.
Это напоминало взрыв игло-гранаты, только роль иголок выполняли еще не родившиеся мальки. Результат - анафилактический шок у двух ближайших человек, когда несколько мальков пробили броню и добрались до кожи.
Учились миротворцы быстро и тут же отложили огнестрельное оружие: потери в первые же минуты боя оказались несоразмерными с ожидаемыми.
Бессмысленный ход. Он не спас еще одного человека.
Маленькая мушка мягко чпокнула в бронежилет миротворца и с тонким визгом начала проедать металлизированную ткань, чтобы добраться до тела и отложить там кладку яиц. Бить по ней бессмысленно - эту мелкую тварь не раздавишь: она перерабатывает металл и строит из него свой панцирь. Достигнув органики, останавливается, и тут начинается самое неприятное: из отложенных на поверхности тела яиц почти мгновенно развиваются личинки, прокладывающие прямые ходы от места кладки во всех направлениях.
Боль дикая. Я понимал, почему так орал миротворец, пока спас-скафандр не применил к нему общую анестезию, ввел обезболивающие препараты и активировал мини-хирурга, принявшегося выковыривать личинки по одной.
Теперь понятно, почему на Зельде никто не носит металл на голом теле?
Видимо, оставшиеся невредимыми запросили данные о безопасном пребывании на планете, потому что довольно быстро стащили спас-скафандры, броню и почти всю амуницию. Потом отошли к шлюзу и укрылись внутри кабины.
Грузовая кабина не имеет боковых окон, а единственный смотровой люк находится в днище. Я спокойно подошел к порогу и позвал:
– Эй, ребята! Вы не за мной, случайно?
Миротворец выскочил бесшумно, нацеливаясь свалить меня и повязать. Я был на виду. Стоял неподвижно, не напрягаясь, явно не собираясь никуда бежать. По его мнению, справиться со мной не составляло труда. Наивный.
На крышу кабины забралась Ольга с сеткой и по моей команде скинула ее вниз, как раз в тот момент, когда миротворец чуть не схватил меня. Он споткнулся, повалился на платформу, всё больше запутываясь и ругаясь.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88