Она подняла на меня свои красивые серые глаза и сказала, что готический роман. А потом поинтересовалась, где я так долго пропадал. Я солгал, что зашел в институт к приятелю. Люция встала и одернула юбку. Прежде чем мы двинулись по улице, я покосился на обложку ее книги. Это оказался «Замок Отранто» англичанина Горация Уолпола, жуткая история, написанная в восемнадцатом веке и, судя по закладке, уже почти дочитанная.
– Какое совпадение! – вырвалось у меня. – Я тоже читал это совсем недавно. Тебе нравится?
– Начало очень понравилось, но дальше пошли сплошные глупости. Надеюсь, что в конце все эти тайны разъяснятся.
– Приготовься к разочарованию. Мне-то «Замок Отранто» нравится именно своей фантастичностью, логика тут не слишком важна. Ты знаешь Клару Рив?
– Нет.
– Она была горячей поклонницей Горация Уолпола. Однако ее раздражало в нем то же, что и тебя: все эти загадочные вздохи, таинственные явления, фигуры, сходящие с картин, бренчание цепей в темницах под замком. Уолпол говорит об этом как о реальности, ни на минуту не сомневаясь, что именно так все и было, и читателю остается только верить ему – или же выбросить книгу в мусорную корзину. Рив избрала третий путь. В вариации на тему «Замка Отранто», романе «Старый английский барон», она тоже не экономит на тайнах, но – в духе просветителей – быстренько подыскивает им разумное объяснение. Каждое загадочное явление, каждое леденящее кровь событие обязательно оказывается растолковано.
– И что, хорошо это у нее получилось?
– Судя по успеху у читателей, да, но скажи – неужели в детстве тебе нравились сказки для рассудительных детей? Уолпол был романтиком с изумительным анархическим вкусом к асимметрии. По его роману бродишь, как по ярмарочной пещере ужасов, и смеешься – но лишь до тех пор, пока из темноты не вылетит стрела страха и не вонзится тебе в затылок. Там она застрянет навсегда. Рив же ничего подобного не допускала, потому что слишком уважала правила и порядок. Хаос, которым наслаждался ее предшественник, попросту пугал ее.
– Значит, она была трусливее его?
– Можно и так сказать. Ведь порядок – это следствие страха перед непорядком.
– А у тебя, как я погляжу, этого страха нет вовсе. Тебе ведь больше нравится Уолпол, правда?
– Конечно, хотя это и трудно. Сегодняшний читатель хохочет над его кошмарами – чего стоит хотя бы история о статуе убитого герцога Альфонса Доброго, у которой вдруг идет носом кровь. Действительно чушь какая-то – статуя, которой нужен носовой платок. Однако это совсем не значит, что над другими страницами книги у тебя вдруг не зашевелятся от ужаса волосы.
– Согласна. А какое место в «Замке Отранто» тебе показалось самым жутким?
– Мучения невинных.
– Мне тоже! Из-за мучений невинных я не смотрю телевизор и не читаю газеты.
– Великанский шлем с черным плюмажем, который ни с того ни с сего падает прямо с неба на дворцовый двор, убивает не демонического Манфреда, единственного, кто и впрямь этого бы заслуживал, а его сына Конрада, болезненного юношу, вынужденного расплачиваться за грехи своего отца. А Манфред? Он не только пережил всех, но еще и в припадке беспричинного гнева убил собственную дочь Матильду, самую симпатичную героиню романа.
– Благодарю покорно! Теперь мне и дочитывать не надо, я итак все от тебя узнала. Но ты же не ухватил самой сути! Разумеется, Манфред наказан: всю жизнь, до последнего часа, его будет мучить совесть.
Она озабоченно поглядела на ребенка и поправила ему одеяльце.
– Извини, я слишком увлекся. Обязательно дочитай, оно того стоит. Вообще-то это очень правдивая книга. Мучения невинных мы видим сегодня повсюду. «Замок Отранто» соответствует реалиям конца двадцатого века. Да еще эти многочисленные вопросы, на большинство которых нет ответов ни в книге, ни в жизни. Это тесно связано с тем, кого из них я предпочитаю – Уолпола или Рив. Я бы выбрал нечто среднее – историю толковую и логичную, могущую удовлетворить человека разумного. Но там должно быть и что-то еще, что-то необъяснимое – в качестве доказательства моего (впрочем, и без того глубокого) убеждения, что не все, что нам явлено, мы можем понять. Мир столь же непостижим, как и готический роман.
Попытайся представить, как Гораций Уолпол писал бы в наши дни. Казалась бы ему современная Прага полной ужасов? Я имею в виду – в романтическом смысле. Принял бы он брошенный ею вызов? Или отступил бы назад, в эпоху императора Рудольфа, как это вошло в моду со времен Сватека и Мейринка? Сумел бы он создать нечто созвучное нашим дням? Его герои все так же страдали бы из-за давних грехов предков, а духи наказывали бы жестоких мерзавцев? Но о чем бы он ни писал, вопрос всегда главенствовал бы над ответом. Среду и персонажей ему подсказала бы наша кибернетическая современность, и все-таки он бы повествовал о самых удивительных и таинственных местах и личностях, какие только можно вообразить. Огляди внимательно университетские круги, и ты увидишь множество подобных людей – они есть на каждом шагу, за любым углом.
Люция остановилась и огляделась по сторонам.
– Где это мы?
Мы стояли у ограждения на высоком берегу Ботича. Мы дошли едва ли не до самого Нусельского театра, а я, увлекшись разговором, этого даже не заметил. Люция улыбалась, ее, кажется, развеселила моя воодушевленность романами ужасов. Улыбка была сугубо материнская, и от этого у меня заныло сердце. На мгновение я позавидовал ее ребенку.
– Ты говоришь, что вопросов и сегодня больше, чем ответов. Я в этом не уверена. Например, сегодняшний случай – вдруг это ответ на вопрос, который существовал, но просто не был задан?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100